Ковен Полуночи (ЛП)

Справа от себя Ник видел Форреста Киану Уокера, практикующего адвоката. Высокий, светловолосый и зеленоглазый видящий с бесстрастным лицом стоял возле вампиров, которых привёз с собой на вертолёте. У них отобрали оружие, но все они выглядели так же, как чувствовал себя Ник. Будто они злились и ждали шанса начать сражение. Глядя на лица шести или семи свирепых женщин-вампирш вокруг Форреста, Ник гадал, кто из них — его девушка. Ник предположил, что это вон та с сине-чёрными волосами, которая стояла перед ним, словно оберегая и приготовившись собственноручно расправиться со всей армией новорождённых.

Мужчины-вампиры тоже стояли вокруг Форреста, выглядя такими же рассерженными и готовыми ввязаться в схватку, как только та начнётся.

Их Ник тоже не видел на картине.

Как и он сам, Форрест Уокер и его вампирская свита находились слишком низко на склоне, в тени под деревьями, и потому не попали «в кадр».

Однако подальше, в поле зрения Ника, открывался такой знакомый вид, что перехватывало дыхание. Там стояли все фигуры с картины Мэла, все до единого, именно в таком порядке, который запомнил Ник.

Уинтер, Малек, Тай, Сен-Мартен, Кит.

Даже Джордан был там.

Ник понятия не имел, как так получилось, но Джордан и Чарли оба оказались в вертолёте с Форрестом и его друзьями. Может, Джордан уговорил Чарли позволить ему приехать. Может, он умолял Форреста, а Форрест не увидел ничего плохого в том, чтобы привезти ещё одного новорождённого, ведь остальные вампиры помогут держать его в узде.

Как бы это ни случилось, Деймон Джордан находился «в кадре» и выглядел ровно таким же, каким нарисовал его Малек.

Он не мог стоять прямо, его поддерживали новорождённые, но он выглядел таким же разъярённым, бледным, сбитым с толку и полным парализующей разум злобы, каким Ник помнил его по тщательным мазкам кисти Мэла. Два новорождённых, державших его, самодовольно смотрели на него, пока он свирепо рычал на двойника Ника. Его клыки удлинились, хрустальные глаза налились кровью. Судя по всему, что Ник видел в нём, Джордану ничего так не хотелось, как своими зубами и голыми руками разорвать лицо и горло другого Ника.

Ник не осознавал этого, когда раньше смотрел на картину.

Он не присматривался достаточно внимательно, чтобы понять, на что уставился Деймон, пока так рычал.

Он не осознавал, что эта ненависть, ярость и гнев адресованы только одной персоне.

На картине Мэла Деймон Джордан смотрел на двойника. Он рычал на мужчину-вампира, который его обратил, на вампира, который убил его и оставил умирать окончательно. Теперь Ник видел, как всё это ожило. Он различал обещание в глазах Деймона.

Что ещё страннее, Ник видел ту особенную вампирскую ярость, которая умела становиться холодной, если её нельзя было утолить немедленно; которая могла тлеть десятилетиями, даже столетиями, ожидая момента удовлетворения.

Ник испытывал такое прежде.

Он помнил это даже сейчас.

Чарли стояла не так далеко от Джордана, тоже с вампирами.

Совсем как на картине, написанной видящим, она выглядела ужаснувшейся, широко раскрытые глаза смотрели вперёд, руки сжимались перед грудью, пока она уставилась на портал со смесью изумления, паники и неверия. В сочетании с этим шок и ужас от того, какую судьбу она видела в их ближайшем будущем, явно парализовали её.

Двойник во второй раз схватил Уинтер за руку.

На сей раз он сжал её крепче.

Затем безо всякого предупреждения начала воплощаться остальная часть картины.

Двойник потащил её, заставляя спотыкаться на траве и камнях, вынуждая сопровождать его к открытому порталу.

Картина завершилась.

Изображение заканчивалось здесь.

Но не совсем.

Ник увидел, как двойник через плечо посмотрел на него с безумным, ожесточённым, свирепым выражением на лице — его Ник тоже помнил по картине. Он уставился на Ника из-под широкополой шляпы, одетый в длинный плащ и перчатки. Теперь это было единственным, что защищало его медленно растворяющееся лицо и тело от уже выглянувшего солнца.

…и теперь они миновали момент картины, тот застывший во времени миг.

Ник смотрел, как этот больной, сломленный, до глубины души несчастный мужчина тащит его жену к завихряющей воронке света. Он наблюдал, как тот же сломленный мужчина невольно триумфально улыбается, понимая, что его не смогут остановить.

Ник чувствовал, как в его груди нарастает крик.

Он рвался из хватки своих надзирателей, крича своей паре.

Он кричал каждой унцией своего существа, каждым фрагментом того, кем он был.

Он кричал её имя.

Он кричал его раз за разом, заставляя каждого видящего, вампира и человека вокруг вздрогнуть и отвернуться.

— УИНТЕР! НЕТ! НЕТ! УИНТЕР! УИНТЕР!

Он кричал и кричал, продолжал кричать ей.

Все повернулись, уставились на него.

Никто не знал, что делать.

Никто не знал, как заставить его прекратить или как ему помочь.

Даже другой Ник остановился как вкопанный. Он развернулся, глядя на Ника, но Нику уже было плевать на него.

Он смотрел лишь на свою жену.

Он хотел лишь свою жену.