Ковен тысячи костей

– Ты что, не узнаешь меня, Сэмюэл? – произнесла тварь нараспев, перепрыгнув полосу огня и очутившись к Сэму вплотную. – Я приготовлю тебе на завтрак твои любимые бутерброды с жареным сыром!

Сэм не мог пошевелиться, но, к счастью, это заметила не я одна. Морган, все еще возвышающаяся на скамье, испуганно ахнула, и ее золотое свечение озарило шатер так ярко, что почти ослепило меня. «Морган должна сосредотачиваться, – вспомнила я слова Авроры. – Если ее внимание рассеется…» Морган и сама прекрасно знала об этом. Глянув на остальных и убедившись, что никого другого, кто может помочь, рядом нет, Морган сделала выбор и позволила золотому свечению и дикой магии улечься. Вместо нее она призвала магию обычную, из моего гримуара. И, спрыгнув со скамьи, выкрикнула мое любимое:

– Hellish dolor enigma!

Окончание она, однако, придумала на ходу, но заклятие все равно сработало точно: тварь, чья челюсть уже щелкала у Сэма перед носом, резко вывернулась мясом наружу и разлетелась на кровавые ошметки.

– Одри! – воскликнул Коул и одним движением отсек голову еще одному жуку. Весь заляпанный зловонной смоляной жижей, он увернулся от клешней Паука и прокричал снизу так, чтобы я услышала: – Прыгай! Их слишком много!

Но я должна была закончить начатое. Должна…

Однако едва успела вспомнить, как выглядит сигил прорицания, когда Паук окончательно выпутался из чар и выпрямился во весь рост. Я покатилась назад, не успев уцепиться за костяной гребень. Клешня Паука поймала меня за руку в полете и крепко сжала.

Ритуальный атам упал.

– Мы передумали, – проурчал Паук, извернувшись так, чтобы видеть меня, висящую над ареной, как над пропастью. – Мы не выпотрошим тебя. Мы дождемся, когда у тебя появятся собственные дети, и сожрем их, как и учеников «Арлингтона»! Как и всех детей Вермонта! Ребятишки с магией наверняка еще вкуснее… А сейчас отдай-ка нам наше сокровище, раз не отдала Фернаэль. В игре мы все-таки победили.

Я не поняла, что именно произошло, и даже ничего не почувствовала. Паук сместил клешню так, чтобы сдавить ею мой палец, а затем резко дернул меня с себя и швырнул в тент с такой силой, что я едва не проделала в нем дыру.

Голос Коула, звенящий в ушах. Звуки выстрелов и довольный стрекот. Когда я нашла силы поднять голову, то первым делом увидела пустую арену и раскуроченную арку, ведущую на улицу, – через нее явно вырвалось что-то очень, очень большое. Мельком осмотрев шатер и убедившись, что все живы, я лишь затем осмотрела и себя. Взгляд рассредоточивался, и мне пришлось поднести руку к самым глазам, чтобы увидеть – окровавленная, сломанная, она висела, как макаронина, а вместо безымянного пальца торчала бляшка кости. Все, что от него, оторванного, осталось, – это одна фаланга.

– Одри!

Болевой шок сделал свое дело. Я молча села, протянув изувеченную руку Коулу. Оторвав от своей рубашки лоскут, он принялся перевязывать обрубок кости, чтобы остановить кровотечение, уже пропитавшее и мою, и его одежду. Все это будто происходило не со мной: покачиваясь, я отрешенно наблюдала, как мой ковен добивает оставшихся тварей. Зои, вернувшись в человеческий облик, движением руки сбила огонь, уже вовсю коптящий тент. Исаак и Джефферсон, только-только добравшиеся до шатра, растерянно озирались по сторонам. Голова кружилась, боль начинала просачиваться в сознание, но все это можно было стерпеть. Стерпеть я не могла только свое поражение.

– Где Паук? – озадачился Исаак.

– Мы что, все пропустили?! – воскликнул Джефф и харкнул от злости, воткнув в землю тот самый клеймор Ксандрия, от тяжести которого у него на руках вздувались вены.

– Поверьте, это к лучшему, – пробормотал Диего, пытаясь отдышаться. Сквозь его дырячую футболку просвечивал плоский живот с танцующими татуировками, а разбитый где-то в сражении нос булькал и хрипел. – Эти жуки, меняющие лица… Что это было?! Паук сожрал щупальца Амат! Он способен пожирать магию Дуата?!

– Анхель – Верховный… Не обычный диббук, – напомнила Тюльпана, тяжело оседая на окровавленный песок. Белые волосы прилипли к ее щекам, горящим от усталости, а рядом валялась догоревшая свеча с бесполезной полынью. – Где нам теперь его искать? Зои?

Тюльпана повернулась к ней, уже вовсю обрабатывающей ссадины Сэма, который сидел на одной из уцелевших скамеек и, держась за голову, лихорадочно повторял что-то о мальчике, которого не смог спасти.

«Мы дождемся, когда у тебя появятся собственные дети».

– Чего молчишь?! – взъелась Тюльпана, поднимаясь на ноги, когда ответа Зои так и не последовало. Гнев всегда придавал ей сил. – Разве ты не должна была предвидеть все это?!

– Аура Паука похожа на ауру охотников. Она искажает. Чем больше он ест, тем хуже я его вижу, – парировала Зои спокойно. – По той же причине нас и разбросало по всему Нориджу при телепортации…

– Так вот почему вы разделились и пришли так поздно, – догадался Коул, обернувшись вполоборота, пока перевязывал мне руку.

Джефферсон коротко кивнул, все еще красный от злости.