Ковентри

- Клянусь честью, - воскликнул Мэги, - там даже в собственной постели можно обнаружить агента из проклятой тайной полиции. Однако, - продолжал он, - там жить все-таки легче, чем с Ангелами.

- Ангелы?

- Вот именно. Здесь и эти чудики есть. После Революции две-три тысячи из них предпочли отправиться в Ковентри - ну, ты об этом знаешь. Они основали колонию на холмах к северу, у них там есть даже живой Пророк и прочие прелести - полный комплект! Они не такие уж плохие ребята, но могут уморить своими молитвами до смерти.

Все три государства, в общем, имели одну интересную черту - каждое из них считало себя единственным законным правительством всех Соединенных Штатов, и каждое с нетерпением ожидало того дня, когда сможет присоединить "неосвобожденную" часть страны, то есть выйти за пределы Ковентри. Ангелы считали, что это произойдет, когда Первый Пророк вернется на землю и вновь поведет их за собой. В Новой Америке это было не чем иным, как весьма удобным пунктом предвыборной кампании, о котором забывали после выборов. Но в Свободном Государстве это было целенаправленной политикой.

На этой почве вспыхнула целая серия войн между Свободным Государством и Новой Америкой. Освободитель утверждал, вполне логично, что Новая Америка - всего лишь неприсоединившаяся часть его государства и что необходимо подчинить ее Свободному Государству еще до того, как все преимущества их культуры можно будет распространить за пределы Ковентри.

Слова Мэги окончательно разрушили мечту Мак-Киннона об анархической утопии за Барьером, но он не мог допустить, чтобы его любимая иллюзия умерла без боя.

- Послушай, Сгиня, - настаивал он, - разве здесь нет какого-нибудь места, где человек может жить спокойно, сам по себе, без всякого вмешательства извне?

- Нет... - задумался Сгиня, - нет... разве что уйдешь в горы. Тогда ты обретешь покой, если, конечно, будешь держаться подальше от Ангелов. Но это чертовски трудно жить в одиночестве. Когда-нибудь пробовал?

- Нет... не приходилось... но я читал классиков:

Зэйна Грэя, Эмерсона Хоу и прочих.

- Ну что ж... возможно, тебе это и удастся. Но если ты действительно хочешь уйти и быть отшельником, тебе лучше попробовать это там, за Барьером, где свободы все-таки больше.

- Нет, - Мак-Киннон сразу как-то сжался, - нет, никогда! Я никогда не соглашусь на психологическую реориентацию только для того, чтобы получить возможность оставаться в покое. Если бы я мог вернуться в то время, когда меня еще не арестовали, возможно, я бы и поискал где-нибудь заброшенную ферму... Но после того, как мне поставили этот диагноз... после того, как мне сказали, что я непригоден для человеческого общества и не могу в нем жить до тех пор, пока мои эмоции не будут перекроены и не станут вписываться в общую безобидную модель, - я не смогу этого сделать. Меня бесит сама мысль о том, что придется лечь в больницу...

- Понимаю, - согласился Сгиня, кивая головой, - ты хотел отправиться в Ковентри, но не хотел, чтобы Барьер отсек тебя от всего остального мира.

- Нет, это не совсем так... Ну, может быть, отчасти. Послушай, ты случайно не думаешь, что я не гожусь для общения с тобой, а?

- Мне ты кажешься нормальным, - уверил его Мэги с ухмылкой, - но не забывай, что я ведь тоже в Ковентри. Возможно, я не имею права судить.

- Ты говоришь так, словно тебе здесь очень нравится. Почему ты здесь?

Мэги предостерегающе поднял палец:

- Тише! Тише! Это тот самый вопрос, который ты не должен задавать здесь никому. Подразумевается, что каждый пришел сюда потому, что здесь прекрасная жизнь.

- И все же... мне кажется, что тебе нравится в Ковентри.

- Я этого не говорил. Кое-что мне нравится. Здесь есть романтика. Здешние маленькие недоразумения служат источником невинного веселья. И каждый раз, когда становится слишком горячо, я могу проскочить через ворота и подождать в приятном, спокойном госпитале до тех пор, пока все не успокоится.

И снова Мак-Киннон был озадачен.

- Горячо? Здесь что, плохо регулируют теплую погоду?

- Гм! О, я не имел в виду бюро по регулированию погоды тут такого вообще нет. Я просто использовал один из старых оборотов речи.

- А что он означает?

Мэги улыбнулся про себя.

- Узнаешь.

После ужина, состоявшего из куска хлеба, похлебки в металлической чашке и маленького яблока, Мэги познакомил Мак-Киннона с особенностями игры в Криббедж. К счастью, Мак-Киннону нечего было проигрывать. Вскоре Мэги отложил карты, не перемешав их.

- Дэйв, - сказал он, - тебе нравится гостеприимство, оказываемое этим заведением?

- Нисколько. А что?

- Предлагаю выписаться отсюда.

- Хорошая мысль, но как?

- Вот об этом я и думаю. Как ты полагаешь, смог бы ты во имя доброго дела вынести еще один тычок в свою побитую физиономию?

Мак-Киннон осторожно потрогал пальцами лицо.

- Пожалуй, смогу... если в этом есть необходимость. Да и вряд ли мне от этого станет хуже.

- Ну что за пай-мальчик! А теперь слушай.. этот надзиратель, Лефти, не только напыщенный дурак, но еще и чувствителен к своему внешнему виду. Когда погасят свет, ты...