Ковер царя Соломона

Зазвонил телефон. Не ожидая, что это Джонас – да и вообще ничего не ожидая, – Алиса сняла трубку. Звонила какая-то женщина. Скрипачка слушала ноющий женский голос, который что-то спрашивал, восклицал… Наконец вопрос – почему она молчит – пробился к ее сознанию, и Алиса поняла, что звонит ее мать.

– Извини, – сказала она и добавила: – Я тебя слушаю.

– Я просто подумала, что тебе будет интересно узнать, что Шелли переехала к Майку. И это действительно прекрасно, потому что они наконец смогут забрать Кэтрин у Джулии, – сообщила ей Марсия.

Алисе потребовалось некоторое время, чтобы привести в порядок имена и разобраться, о ком толкует ее собеседница. Мать стала превозносить достоинства Шелли, то, какая она прекрасная хозяйка, первоклассный кулинар и даже дипломированная няня. Кэтрин ее обожает. Кстати, она уже упоминала о том, что Кэтрин пошла?

– Ты должна мне тысячу фунтов, – произнесла Алиса каким-то чужим, хриплым и басовитым голосом.

– Что? Что ты сказала?

– Ты поставила тысячу фунтов на то, что я никогда не поступлю в оркестр. Что ж, ты оказалась права. Всё кончено. Всё.

– Хочешь сказать, что это ты мне должна тысячу? – хохотнула ее мать. – Ну ты даешь, Алиса! Я дала бы тебе деньги, если бы ты добилась успеха, а не провалилась. Нет, ну это же надо!

Скрипачка аккуратно положила трубку. Телефон вновь начал звонить. В доме, скорее всего, никого больше не было, кроме ястреба. Том ушел играть свою музыку. В другое время она бы улыбнулась такому определению его занятий, но сейчас ей было все равно. Пока молодая женщина шла по лестнице, она заметила Тину, выходящую с детьми из дома, хотя осознала увиденное лишь через какое-то время.

Телефон все звонил. Она больше никогда не заговорит со своей матерью. Возможно, она вообще ни с кем больше никогда не заговорит. Итак, Джонас вернулся за полночь, собрал свои вещи и ушел.

Пять минут назад Алиса думала, что надежды больше нет. Но надежда вернулась и вновь поманила ее тонким, похожим на детский, пальчиком. Вчера Мюррей наговорил ей достаточно много о ней и об Акселе – так, словно он что-то знал. А вдруг это Том забрал его вещи и спрятал, чтобы создать впечатление, что их сосед уехал? Алиса принялась осматривать «Школу», комнату за комнатой, начав с верхнего этажа. Лаборатория, кабинет рисования, кабинет рукоделия, учительская, переходный класс и, наконец, раздевалка. Она проходила мимо этой двери сотни раз и никогда не интересовалась, что за ней находится.

Это вообще было бы в характере флейтиста: спрятать вещи Акселя, чтобы ее наказать, заставить почувствовать то, что она сейчас чувствует. Женщина толкнула дверь. Комнатка оказалась отнюдь не пустой: на полу валялись подушки, пледы и пустая банка из-под колы. Вещей Джонаса в ней не было. Но она даже не почувствовала разочарования – лишь на мгновенье представила, что ощутила бы, если бы нашла их.

Из люка в потолке свисала веревка. В самом центре комнаты, не доставая дюймов шести до пола. Алиса вроде бы слышала прежде, что здесь повесился какой-то старик. Еще она слышала, что это – быстрая смерть. Если у нее нет будущего и впереди – только пропасть, если она не знает, чем заполнить свою жизнь, возможно, именно поэтому что-то привело ее сюда, к такому вот концу?

Скрипачка осторожно подняла веревку – с опаской, словно та была живой и могла прыгнуть и укусить. Но веревка легко лежала у нее на ладони. Сделать скользящий узел будет несложно, ведь это получается даже у тех, кто выбирает такие неподходящие средства, как ремни или галстуки. Какие-то силы привели ее сюда и дали ей в руки эту веревку.

Для того чтобы сделать петлю, оказалось достаточно обернуть веревку вокруг нее самой и завязать обычным узлом. Чтобы затянуть узел, Алиса дернула за веревку, и откуда-то сверху, с крыши, раздался одинокий удар колокола.

Она не удивилась и не стала колебаться ни секунды. Ее охватило огромное отчаяние и вместе с тем дикое возбуждение. Больше ничего не имело никакого значения, кроме веревки в ее руках.

Настал судный день. Конец мира, и этим миром была она сама. Глядя на этот свой мир, Алиса ухватилась за веревку обеими руками, со всей силы потянула ее, стараясь держаться как можно выше, повисла на ней и упала вниз. Она начала звонить в колокол «Школы Кембридж».

Глава 24

Проходя по мосту, Джарвис услышал звон колокола. Его самолет из Москвы приземлился в аэропорту Хитроу в 9.25, на десять минут раньше расписания. Получение багажа и прохождение таможни тоже не доставили ему никаких проблем. Даже поезд линии Пикадилли тронулся сразу, как только Джарвис зашел в вагон. Ему показалось, что граффити стало куда больше, чем было до того, как он уехал. Разноцветные надписи красовались повсюду, не только снаружи, но и внутри вагона. Так в его ковер-самолет оказались впрядены грязные нити.