Ковры под псевдонимом

Именно таким руководителем и оказался директор элитно-семеноводческого хозяйства Примаченко. Правда, на первых порах он сумел многих обмануть, надев на себя маску крепкого, самостоятельного человека, готового принимать ответственные решения. Но очень скоро выяснилось, что он вовсе не волевой, а своевольный, не хозяин положения, а лишь временщик, корыстные помыслы которого можно разглядеть и невооруженным глазом. Волнуют его не дела хозяйства, а свои личные. Нажитый искусной игрой авторитет начал таять, как ледяная сосулька на весеннем солнышке.

План в совхозе постоянно не выполнялся, но директор думал не о том, как исправить положение, а о том, как придумать уважительные причины отставания, скрасить отчетность и уйти от ответственности. К мнению специалистов не прислушивался, оскорбительно игнорировал его, норовил все вопросы финансово-хозяйственной деятельности решать единолично. Нашлись люди, несогласные с такими методами руководства. Их уволили. На освободившиеся места директор назначил «своих» людей, готовых во всем ему потакать. К ним он благоволил, незаконно предоставлял совхозные дома, отдавал предпочтение при продаже легковых автомобилей.

Особенно стало директору легко и привольно, когда заведовать складом начал Петров — угодливый, нечистый на руку человек, склонный к подлогу и обману. Подошли на должности весовщиков и Щербак с Осиповым, с которыми Примаченко и Петров обращались с откровенной бесцеремонностью, ибо знали, уверены были, что те не посмеют и единого слова наперекор сказать. Еще положил Примаченко глаз на водителя Мазура, механизатора Ершова, пилота гражданской авиации Пушкаренко. О последнем будет особый разговор, но заметим, что каждый из тех, кто проходил по этому уголовному делу, прямо или косвенно испытывал растлевающее влияние Примаченко. Вероятно, эти люди — не жертвы случайного грехопадения. Скорее всего, они давно были подготовлены к нему и не совершили его раньше только потому, что не представился подходящий случай, не попался такой организатор махинаций, каким оказался директор совхоза.

Итак, убрав возможных критиков, окружив себя угодливо послушными, готовыми на рискованные операции работниками, Примаченко почувствовал себя хозяином положения, этаким всесильным руководителем, которому все нипочем, все доступно. Самое главное ему виделось в том, чтобы хитроумнее завуалировать преступные комбинации и держать в уздечке их участников, дабы никто не проболтался. Пусть все, повязанные одной веревочкой, и думать не думают каким-нибудь путем отойти от «дела».

Дело же заключалось в том, чтобы побольше похитить и спрятать концы в воду. Это не представляло особого труда, если учесть какую-то летаргическую бездеятельность бухгалтерии, попустительство председателя и членов профкома семенного совхоза, созерцательное равнодушие многих и многих работников. Взрослые люди, специалисты, хорошо знающие свое дело, они, конечно, видели, что творится, но не хотели перечить начальству. Зачем? Только испортишь себе жизнь. Такая вот философия.

Так, по сути, без особых преград Примаченко и другие получили, как сказали бы военные, оперативный простор для удовлетворения корыстных интересов. Прежде всего неправильно, вопреки существующий инструкциям велся учет. Скажем, все зерновые культуры приходовались как зерноотходы, зернофураж, неважно, идет ли речь о полноценной пшенице, горохе, овсе, ячмене. Все это списывалось на хозяйственные нужды, корм, натуроплату, реализацию рабочим. Между тем каждый вид продукции полагалось приходовать отдельно и так же отдельно списывать. Но преступную группу это, естественно, не устраивало, мешало выдавать со склада любое зерно под видом зерноотходов или зернофуража.

Подобную же путаницу устроили и с оформлением документов строгой отчетности. Те, которые был обязан подписывать директор, почему-то подписывались кассиром, а материально ответственные лица, вроде того же Петрова, бесконтрольно сдавали в бухгалтерию недостоверные отчеты. Словом, царила такая документальная анархия, которая и позволяла творить преступления.

Как установило следствие, а затем и суд, бесконтрольность и игнорирование нормативных правил отчета, учета и хранения продукции привели к тому, что на складе были созданы излишки зерна, гороха, подсолнечника. Теперь делягам ничего не стоило сбывать их на сторону. В этих операциях первую скрипку сыграли Петров, шофер Мазур и механизатор Ершов.