Коза дракону не подруга

Я узнала этот голос, и на меня нахлынуло облегчение, хотя в другой ситуации я предпочла бы его вовек не слышать. Небрежно отряхиваясь, к нам подошел мистер Лайбстер в своем фейском обличье: ледяные серебряные глаза, исполненные достоинства плавные жесты. Он небрежно приветствовал нас, словно находился в собственной гостиной, а не на замызганной лестнице старого дома, грозящего вот-вот рухнуть.

– Вам лучше поскорее уйти, – заметил он, глядя наверх. Лестничная площадка тонула в мутной темноте, но мы услышали, как дверь Скруповой квартиры, на треть заваленная обломками кирпича и штукатурки, вдруг дернулась, будто кто-то толкнул ее изнутри. Я похолодела.

– Этот тип очень опасен, – счел нужным предупредить Уайтвуд.

– Поверь, мистер Лайбстер с ним справится, – вмешалась я. Если кто-то и мог приструнить вампира, то разве что сид. А нам лучше не путаться у него под ногами! Подтолкнув Оливера, я поспешила на улицу, откуда уже доносились возбужденные крики.

Здесь нас ожидало еще одно потрясение. Можно было вообразить, что посреди улицы внезапно вырос холм, обросший бронзовой чешуей, если бы этот холм не сверкал на всех холодными топазовыми глазами, и не помахивал угрожающе длинным хвостом с рогульчатой шишкой на конце.

Угол дома лежал в руинах, кое-где беспомощно торчали обнаженные балки. Двор трактира и мостовая были черны от разлившейся жидкости и блестели в свете фонарей. Остро пахнувшие ручейки, журча, растекались по канавкам, выбоинам и трещинам. Я сообразила, что один из ударов дракона нанес приличный ущерб винному погребу господина трактирщика. Однако никто не спешил предъявлять претензии. Люди выбегали из трактира и останавливались, не веря своим глазам. «Ох, и забористый же джин у этого Уоттона!» – пробормотал один из зевак неподалеку от нас.

– Боже милостивый! – словно в ответ ему выдохнул Уайтвуд. Он постарался заслонить меня собой, но на дракона глядел с жадным восхищением, как на ожившую сказку.

Дракон был действительно прекрасен. В прошлый раз в переулке я не имела возможности его рассмотреть. Темно-бронзовый, в закатных сумерках он казался почти черным, как ночное небо, в котором мерцали редкие звезды. От его острой чешуи и шелковых сложенных крыльев веяло жаром, во всем его облике было нечто грозное и разрушительное, будто пригашенное пламя, готовое при малейшем дуновении вспыхнуть, сокрушив все на своем пути. Причудливые узоры тянулись по чешуйчатым бокам под крыльями, голова на грациозной шее с длинными черными шипами походила на орхидею. В глазах потаенно горел золотой огонь, распространяющий вокруг сияние волшебства. Магия дракона, словно невидимый свет, проникала повсюду.

Это великолепное, гордое и опасное существо не имело ничего общего с Кеннетом Фонтероем. Оно могло прихлопнуть меня одним ударом шипастого хвоста (которым, кстати, только что разворотило полдома), но сейчас это меня не заботило. Волшебство дракона завораживало и лишало собственной воли…

Из созерцательного транса нас с Оливером вывел стук копыт по мостовой.

– Солдаты! – крикнул кто-то. Зеваки разом очнулись, бросившись врассыпную. Большинство клиентов Уоттона – не говоря уже об остальных местных жителях – имели веские причины держаться подальше от представителей закона. Люди метались, расталкивая друг друга в страстном желании оказаться подальше от злополучного трактира. Кто-то в суматохе выронил факел. Разлившийся спирт вспыхнул мгновенно, по канавам и трещинам мостовой побежали огненные дорожки. Оранжевое пламя осветило улицу, засверкало на бронзовой чешуе дракона, с холодным безразличием наблюдавшего за окружающей суетой. Послышались крики: «Пожар! Горим!»

За долгие годы Эшентаун горел так часто и интенсивно, что у всех обитателей с детства выработалась обостренная реакция на крик «Пожар!» Это был своего рода боевой клич, на который сейчас же сбегались десятки людей. Улица, опустевшая было при виде солдат, снова заполнилась народом. Тащили ведра, багры, мокрую парусину, мешки с песком. Даже Оливер, едва державшийся на ногах, принялся помогать. Огонь, лизнув мостовую жадным языком, быстро добрался до трактира и радостно заревел. Здесь ему было где развернуться! Добровольные пожарные не решались подойти к дому, так как боялись дракона.

Растолкав толпу, я осмелилась подойти ближе:

– Уходи! – крикнула я ему. – Они убьют тебя!

В прошлый раз я тоже боялась его до дрожи. Теперь я больше боялась за него. Пылающая желтизна огромных глаз обратилась ко мне, пронзая сознание железным драконьим гневом. Даже тени узнавания не было в них, одна только злость и презрение. Мол, какая-то ничтожная букашка смеет ему указывать! Дракон раздраженно фыркнул, и горячий ветерок от его дыхания отбросил волосы с моего лица.