Коза и семеро волчат

– Значит, Роман Лукин – сын Лиды, – сделал вывод Дегтярев после того, как все прослушали аудиозапись нашей беседы с доктором, – просто она рожала по документам Ксении. Когда старшая сестра скончалась, родной матери пришлось усыновить ребенка. Любовники Елены – Дэдди и Константин. Фамилий их Высоковский не назвал?

– Он их не знает, Елена только сообщила, что Дэдди – Дмитрий. С Костей вроде все понятно, – объяснила я, – но он запросто мог представиться не своим именем.

– Оба молодые, может, студенты, – начал размышлять вслух Семен, – но мы понятия не имеем, в каком вузе они учились. Кузя! Ты меня слышишь?

Симбиоз человека с ноутбуком пошевелился и оторвал взгляд от экрана.

– Странноватенько.

– Лучше сказать: поганенько, – поправил его Собачкин, – профессия альфонса столь же древняя, как ремесло гетеры. Симпатичный юноша, который живет с пожилой девушкой, получает от нее дорогие подарки, деньги, квартиру, машины, во все времена не редкость.

– Я другое имел в виду, – остановил Сеню Кузя, – нашел информацию по Ксении. Она покончила с собой. Прыгнула с пятнадцатого этажа недостроенного здания. В кармане самоубийцы нашли стандартную записку: «В моей смерти прошу никого не винить. Я довела до смерти свою маму, плохо с ней обращалась. Лида, я люблю тебя. Прошу того, кто меня найдет: позвоните по этому номеру, позовите Лиду, хочу быть похороненной вместе с мамой».

– Действительно странно, – согласилась я, – Юрий Петрович сказал, что отношения у матери и дочек были отнюдь не идеальные. Но после кончины Елены Николаевны старшая дочь стала винить себя в смерти матери. И довела себя до суицида.

– Запоздалое раскаянье страшная штука, – прогудел Лёня, – многие люди стоят у могилы, думают: «Не говорил матери-отцу-бабушке-деду ласковых слов, некогда мне с ними было чаю выпить, сердился на старших за то, что звонили, советы давали… Сейчас так хочется обнять их, произнести: «Люблю вас», но поздно». Тяжелые раздумья. Но большинство людей справляется с ними и живет дальше. А кто-то попадает в психиатрическую клинику или, как Ксения, сводит счеты с жизнью. На девушку слишком много всего свалилось: известие о смерти отца, любовники матери, потом беременность Лиды, сообщение о том, что папа жив. Вот психика и не выдержала.

– Странноватенько другое, – гнул свою линию Кузя, – при трупе нашли паспорт, в записке указан телефон, лишний труп в морге никому не нужен. Определенно Лиде позвонили. Но! Тело не забрали, его похоронили за госсчет.

– Это возможно? – опешила я.

– Да, – кивнул Сеня, – никакого наказания за отказ хоронить человека не предусмотрено. Просто это аморально. Лида не захотела заниматься погребением сестры. Хотя, может, у нее денег не было?

Кузя кашлянул.

– Лидия стала единственной владелицей хором в центре Москвы. Она потом вышла замуж за Григория Лукина, родила Зинаиду, продала квартиру, купила избушку в Юркине, в деревне на Каширском шоссе. И через полгода певица Опалис кричала из каждого утюга.

– Деньги, которые выручили за элитную недвижимость, потратили на раскрутку Лидии, – осенило Собачкина, – Григорий в жену ничего не вкладывал.

Дегтярев остудил пыл Сени:

– Ну, это нам точно не известно.

Кузя решил встать на сторону друга.

– Они в Юркине жили недолго, потом перебрались в Сластино. Там уже был дом двести метров, участок побольше. В поселке Ложкино их третий особняк, самый шикарный. Вот как случается! Выгонят тебя из музыкального училища, признают бесталанной. А ты потом из телевизора не вылезаешь. Представляю, как тех педагогов крючит, они включают «волшебный ящик», а там Опалис соловьем разливается. Я б от злости пульт сгрыз.

– Лида не окончила музыкальную школу? – уточнил Дегтярев.

– Ага, в официальной биографии сообщается, что у нее есть диплом, но это враки, – по-детски заявил Кузя, – Высоковский не ошибся, когда сказал тебе, что Елена Николаевна не очень дочек любила, в интернат их сдала.

Я уточнила:

– В детдом?

– Ну, почти, – ответил наш ас компьютерного поиска. – В перестройку в России стали популярны всякие эдакие школы. Родители хотели, чтобы дети не только таблицу умножения и правописание жи-ши учили, но и развивали у себя таланты. Каких только гимназий не появилось! Например, «Свет народного творчества». Там наряду с общеобразовательными предметами расписывали подносы, ткали платки. Или «Книжник», в ней готовили поэтов и писателей. Но больше всего расплодилось разных музыкалок. «Юный Моцарт» находился в Подмосковье, детей туда брали с девяти лет, воспитанники там жили всю неделю, на выходные уезжали домой. Обучали их до девятого класса, затем следовало сделать выбор, чем станешь заниматься, и отправляться в другие учебные заведения. Ксения в «Юном Моцарте» аттестат получила. А Лиду отчислили в тринадцать лет за отсутствие таланта.

– Гимназия и сейчас существует? – поинтересовался Дегтярев.

– Нет, – ответил Кузя, – она находилась неподалеку от Звенигорода.

– Когда Лиде исполнилось четырнадцать? – спросил Александр Михайлович.

– Семнадцатого декабря, – тут же назвал дату Кузьмин.