Коза на роликах

– Что вы ей дали? – спросила продавщица, кивая на удаляющуюся фигуру.

– А… Это неплохой препарат, помогает успокоиться, – не могла же Люся сказать, что всучила крикуше таблетку обычного снотворного, самого щадящего. Напротив, Люся закатила глаза и стала напевно объяснять: – Понимаете, наша лаборатория вообще-то работает без препаратов, только с подсознанием человека. А это… так… завалялась… Вот вам можно помочь без лекарства. Вы, я вижу, тоже расстроились, верно?

– Еще бы не верно, – пыхтела продавщица, отряхивая куртку. – У меня все нутро трясется!

– А я вам помогу, – с готовностью отозвалась Люся. – Нельзя к нервам так легкомысленно относиться. Сейчас у вас нутро трясется, а завтра всю колотить начнет, а там и вовсе парализует! Вам нужно срочно обратиться… ко мне. Где мы с вами можем подлечиться?

Продавщица вроде и принялась складывать товар, дабы куда-нибудь отбыть и «подлечиться», но вовремя спохватилась:

– Я пенсионерка, сразу говорю, денег не дам!

– Мне не нужны ваши деньги, – оскорбилась Люся. – Я просто помогу вам… словесно. Главное для нашей психики – спокойствие, я вас успокою совершенно бесплатно. Вы сразу же почувствуете облегчение. Где мы будем облегчаться?

Теперь женщина проворно покидала все пирожки в коробку с носками и потрусила впереди Люси:

– Чего вы там еле тащитесь? Ко мне пойдемте, там и полечите. А соседку на сеанс позвать можно? У нее много денег – ей дети помогают, с нее можно по полной стоимости…

– Давайте сначала с вами поработаем…

До дома женщины идти было недалеко, и дамы донеслись за пять минут.

– Вот, проходите… – открыла ключом дверь хозяйка. – Только тут темно, не споткнитесь. Мне вот соседка все трещит: «Валька, вкрути ты лампочку!» Меня ж Валькой зовут! Валентина Рудина я! Так она мне – вкрути, мол, лампочку! А на кой мне на лампочку тратиться, правда? Можно подумать, у меня здесь не прихожая, а библиотека! Ага, споткнулись все-таки?

Люся и правда споткнулась, загремела какой-то полкой, но удержалась на ногах.

– Проходите, вон, за стол садитесь, давайте лечиться. Мне лечь?

– Пока не надо, – остановила активную Валентину Люся. – Вам надо выговориться. Расслабьтесь и слушайте… Где-то в подсознании…

– Так, может, мне в кресло сесть?

– Садитесь в кресло. Расслабляйтесь и слушайте меня, – строго приказала Люся и уже другим голосом продолжала: – Где-то в подсознании у вас живет…

– Давайте уж тогда я на диван лягу, если расслабляться-то…

Люся вдруг подумала, что неплохо бы и самой нервишки подлечить. Вот сейчас так хотелось силой усадить хозяйку на стул, да еще и чем-нибудь крепеньким сверху приложить, чтобы не прыгала! Однако надо было держаться.

– Если вы меня не собираетесь слушать, я пойду, – степенно поднялась она и тут же резко плюхнулась назад – хозяйка рванула гостью обратно на стул.

– Все. Я молчу!

– Нет, вы не должны молчать, я так вам помочь не сумею, – решила не тянуть резину Люся. – Давайте, рассказывайте мне о чем угодно, вам надо высвободиться от лишних эмоций. Говорите.

Женщина наморщила лоб, долго терла поясницу, а потом выдала:

– А чего говорить – болею…

– Хорошо, хорошо… Для начала расскажите мне о вашей семье, – погрустнела Люся и подперла ладонью щечку, приготовилась слушать. – Про мужа, про детей… Раскрепощайтесь…

– А чего тут… Семья у меня была… Да вся вышла. Муж, зараза такой, пил, меня бил, потом вдруг раз – и помер. Здесь ничего лечить не надо, это его бог прибрал. А затем… а затем я стала одна жить, детей-то у меня не было.

– Так, помедленнее, помедленнее. Чую, вот здесь уже горячее, – встрепенулась Люся и укоризненно взглянула на Валентину. – Вы что-то скрываете. У вас, наверное, дети все же были?

Недолеченная Валентина треснула об стол кулаком:

– Не было!! Своих никогда не водилось! Была лишь Римма, так она мне по мужу только, а так и не дите вовсе!

– Расскажите про нее. Чувствую, здесь прямо у вас биополе заклинивает.

– Я ж всегда говорила: от нее одна морока! Вот и поле заклинило! Надо же, змеища, а я ее еще так любила!!

Было ясно, что мачеха до сих пор не знает, что Риммы уже нет в живых. Но сейчас Люся ей об этом не скажет. Потом… когда придет домой – позвонит.

– Любили?

– Ну конечно! Мужик-то мой, отец ейный, меня с ней познакомил – вот, грит, моя дочь Римма, люби ее, как родную. Ну я и любила… а она…

– А она? – спросила Люся.

– А она мне такую пакость… Все, что ль, рассказывать? – уточнила Валентина и принялась рассказывать все.