Коза на роликах

– Только ты аккуратненько, вдруг он и в самом деле людей боится, а тут ты… огорошишь. Я, Васенька, не хочу тебя обидеть, но на тебя и при свете-то смотреть не великое удовольствие, а…

– Ползи в кусты! Учит она… – подтолкнула Василиса подругу и принялась глубоко дышать – готовиться к броску.

Люся будто тень растворилась в темноте; Василиса подождала минут пять и решилась. Насвистывая что-то легкомысленное, она подобрала какую-то палку с земли и направилась прямо к Кислицыну. Пес, завидев приближающуюся тень, вздыбил загривок и тихонько зарычал.

– Спокойно, Олаф, спокойно, – похлопал его по спине Кислицын и крикнул: – Женщина, идите смелее, он не тронет!

Судя по голосу, удирать от испуга он не собирался.

– А я ведь к вам, Анатолий, – медово заговорила Василиса. – Домой к вам приходила, а мне ваша матушка сочиняла, что у вас психика нарушена, идиотом стали…

– Что вам от меня нужно? – моментально изменился голос Кислицына, мужчина стал ныть, всхлипывать и дрожать, видимо, не хотел ставить матушку в дурацкое положение и старался выглядеть именно идиотом. – Уходите, я вас боюсь!

– Прекратите придуриваться! Я теперь вижу, что вы совершенно мыслящее существо! Скажите мне лучше…

Кислицын понял, что дальше ломать комедию ни к чему, но и сдаваться не собирался.

– Ничего я вам говорить не собираюсь! И вообще, кто вы такая? Лучше ступайте по-хорошему, а не то вам поможет моя собака.

– Ага. А собачка-то не ваша, – покачала головой Василиса, – это Риммы Рудиной пес. А мы все никак не могли понять, куда же он делся. Нашелся, значит. Может, вы подскажете, где находится и сама Римма?

– Олаф! Чужой! – крикнул Кислицын, и собака рванула на Василису.

– Олаф, апорт!! – не растерялась Вася и швырнула палку в кусты. Пес с тем же пылом рванул за палочкой. – Уважаемый, я тоже собак не первый раз в жизни встречаю, редкая псина не захочет поиграть, верно? Ее легко переключить, – упивалась собственной речью Василиса Олеговна. – Ну так что, вы до сих пор не знаете, где Римма?

В кустах раздался крик, писк и возня, но ни Василиса, ни Кислицын на такую мелочь внимания не обращали.

– Не хотите говорить, не надо, я и сама знаю, Римма у вас. А ее ребенок тоже с вами?

– Ее ребенок? – вдруг насторожился Кислицын. – Какой ребенок? Не может быть! У Риммы есть ребенок?

Больше он говорить с Василисой не стал, громко свистнул пса и побежал к дому.

– Кислицын! Подождите! Давайте с вами встретимся!! – неслась за ним Василиса, спотыкаясь о кирпичи и обломки бревен. – Ну постойте же!!

Кислицын не ответил, и даже шагов его уже не было слышно.

– Люся! Ну какого черта ты там сидишь?!! – со слезами обиды кричала Василиса. – Что, трудно было выскочить, упасть ему под ноги, да? Мы б его свалили… Люся!! Ну вылазь же из кустов!

Люся не появлялась, зато из кустов послышался настоящий бурлацкий стон, долгий и низкий, как паровозный гудок.

– Люся, Люсенька, ты где?! – кинулась подруга в густые темные ветки.

– Не насту… черт, куда ты на меня скачешь?!! – завизжала Люся под ногами Василисы. – Ну что за японский бог! – уже тихонько выла она. – Скажи, Вася, на хрена ты меня посылаешь в засаду, а потом туда же швыряешь разъяренных псов?!

– Я не швырялась псами, я только палочку бросила…

– «Па-а-аалочку броо-оо-сила!» Куда ты зафигачила ту палочку?! Там же я сидела!

– Люсенька… Ну не подумала, ну убей меня, дуру, а?

– Хорошая мысль. Теперь как вот до дома добираться? – негодовала Люся, пытаясь подняться.

– Так это тебя так Олаф? – ужаснулась Василиса. – Вот зверь!

– Какой там зверь, это не он. Он только за палочкой скакнул, а я уже сама из кустов-то вылетела. Да неаккуратно, ногу подвернула, даже стоять не могу. Ой-ой-ой, как больно, ступить невозможно…

– Ну и чего было лететь, ломая ноги? – пришла в себя Василиса. – Никто на тебя не кидался. Можно было осторожно выйти, пес бы не тронул.

– Откуда ты знаешь? Еще неизвестно, что бы он сказал, если бы ему Кислицын палку не бросил! – тихонько хныкала Люся.

– Ничего бы не сказал! Ротвейлеры, это такая порода… они не умеют говорить! Люся, а Кислицын к палке не подходил. Он же со мной разговаривал!

– Конечно, с тобой, с кем еще! Я же тебе говорю – я закричала, тут Кислицын и швырнул палку обратно! С чего пес-то унесся!

– Люся! Кислицын к палке не подходил! Он стоял со мной, ты что, мне не веришь! – все больше таращила Василиса глаза на подругу. – Люся, он потом только свистнул собаке, честное слово!

– Ну да, я слышала свист. А кто же тогда… Вася, возьми меня на руки, и быстрее побежали домой, что-то мне здесь совсем неуютно…

Василиса взяла подругу на руки, но сил хватило ненадолго, руки расцепились, и Люсенька хрястнулась о землю. Резво вскочив на здоровую ногу, она уцепилась за шею подруги, и та понеслась, согнувшись пополам, со скоростью, какую только могла развить женщина с таким «горбом».

Опомнились они только у себя дома, когда заперли дверь на все замки и плотно задернули шторы. Василиса немедленно кинулась принимать ванну, только так она могла успокаивать расшатавшиеся нервы, и уже оттуда Люся услышала ее въедливый голос: