Коза отпущения

– Выходит, что так…Вот как я понимаю всю эту историю, – сказал Артем. – Был коллектив, а в коллективе была девочка. Серая мышка. Но мышка злопамятная, хотя и способная на сильнейшую привязанность. Только очень злопамятный человек может сделать серьезную ставку на чужую злопамятность. К сожалению, Угрюмова правильно поняла Катьку – Катька была уверена, что Инесса сломала ей жизнь… А вообще-то вся беда таких самодеятельных коллективов в том, что там собираются сущие дети.

Недоигравшие дети, понимаешь, Вася?

Кареев кивнул.

– Вот Омельяненко – подросток, ему не тридцать три, а в лучшем случае пятнадцать. Если человек интересуется только тренировками, можно ли его считать взрослым? А, Вася?

Артем нарочно обращался только к Карееву, хотя слушали все – Черенков, Аверьянцев, Ирча, Люся, еще какие-то люди…

– Потому у него и личная жизнь вышла такая дурацкая. Была Инесса, пришла Катька, позволил себя увести. Катьку из его жизни изъяли – опять согласен на Инессу. Женили… А какой из него муж? Одной стройной фигуры для этого дела мало. Инесса год продержалась на голодном пайке – развелись. Она на всю жизнь поняла, что для брака нужен взрослый мужчина, а он так ничего и не понял.

– Откуда ты все это можешь знать? – мрачно спросил Черенков. – Ты же их всех столько лет не видел!

– Ты посмотри в мой паспорт, Александр Петрович, – предложил Артем. – На дату рождения. Видишь ли, у нас в цирке полно таких фанатов-переростков, как этот Омельяненко. И я за четверть века на них насмотрелся. Что касается этого Омельяненко-Маугли – тут как раз все просто. У нас есть еще другой ребенок – Наденька Угрюмова.

– Ничего себе детка! – загалдела черенковская команда. – Ребеночек, мать ее!..

– Меня на эту мысль вообще Катерина навела, – признался Артем. – Да я и сам видел пожилых женщин, которые так и не поумнели. Тогда Угрюмова была моложе всех. Она хотела, чтобы у нее была завидная подруга. Не мальчик, а именно подруга, не подумайте чего плохого. Она возненавидела Катю потому, что Катя была нормальной взрослой девицей и хотела не по углам с подружкой шептаться, а целоваться с Маугли в телефонной будке… Сам видел. Она привязалась к Инессе. Очевидно, Инесса позволяла ей по мелочам собой командовать… Потом Инесса вышла замуж за Омельяненко. Очевидно, дружба сохранялась. Но вот когда Инесса оставила Омельяненко и вышла за тебя, Александр Петрович, то что-то произошло. Ты ведь ни разу не видел Угрюмову?

– Ни разу, – согласился Черенков.

– Инесса поднялась на новый уровень и отсекла все, что считала нижним уровнем, – продолжал Артем. – И сделала она это достаточно резко и демонстративно. Прости, Александр Петрович, но досталась тебе артистка.

Люсенька это первая поняла, так, Люсенька? И только благодаря Люсиной догадке мы вышли на «Инвестиционный банк».

Черенков с большим удивлением посмотрел на секретаршу. Люся бросила на него взгляд исподлобья, и Артем понял, что у этого начальника с этой подчиненной еще будут проблемы…

– Очевидно, с годами Угрюмова не то чтобы повзрослела, но набралась ума.

Она не стала корчить обиженную, приняла новые условия игры – и сохранила более-менее приятельские отношения с Инессой. Видимо, несколько раз в год они все же встречались, созванивались, ну, общались… Александр Петрович! – Артем понял, что собирается спросить Черенков, и решил ответить немедленно. – Ты же взрослый мужик! Ты что, думаешь, хоть одна жена в мире все рассказывает мужу про своих подружек? Так вот они общались, и Инесса хвасталась, а Надежда копила злость. И продолжалось это, пока Инесса не рассказала ей про анонимный вклад. Просто в порядке хвастовства…

Артем замолчал.

Все ждали.

– Вот тут у меня прореха, – признался Артем. – Я не знаю, как получилось, что Угрюмова сговорилась с Натансоном. Пусть в этом следователь Воронихин разбирается. Но то, что лишь она могла свести все воедино и стянуть все ниточки в один узелок – несомненно. Она знала, что Инесса продолжает встречаться с бывшим мужем. Прости, Александр Петрович, теперь уж ничего не поделаешь. Инесса ушла от этого Маугли, потому что ей, как чукче в анекдоте, «кусать хоцца». А когда появилось чего кушать – то и роман можно продолжать…

Черенков громко вздохнул.

– Что я тебе говорила… – качая головой, проворчала Ирча. – Ты вспомни, Черенок, что я тебе говорила…

– Надежда знала, что почти невозможно уговорить Инессу тайно вынуть вклад. И она знала, что только Омельяненко может взять из банка деньги.

Эти деньги нужны были и ей, и Натансону. Она считала варианты – и у нее получалось только то, что если Черенкову понадобятся деньги, а их не окажется, Инесса волей-неволей признается – да, разболтала. И скажет, кому именно. Значит, или надо наплести Инессе всякой ахинеи, например, что деньги нужны ровно на сорок восемь часов, и заставить ее взять вклад.