Козак. Черкес из Готии

Начались недели, сменившиеся месяцами, осады небольшого островка у Северной Африки, обороняемого четырьмя сотнями готов и черкесов, усиленных двумя десятками подростков, прошедших специальную подготовку на острове Вознесения. Особенностью этой осады были выходные дни! Суббота и воскресенье оказались днем всеобщего мира и даже дружбы.

Буквально на третий день после неудачного штурма от генуэзцев пришел парламентер, объявляющий перемирие на выходные. Потом, когда получили огневой ответ, по позициям решившей обстреливать остров батареи с набережной города, и почти целый городской квартал превратился в руины, было договорено не стрелять по городу и из города. Позже было перемирие из-за дня рождения какого-то святого. И так далее, и так далее.

В общем, было время и на отдых и на прочее, когда куттер мог подойти к острову и позволить отдых.

Пришел март. Венеция подписала мир с Османской империей, выйдя из состава Священной Лиги.

Из далекой Зихии пришли пяток шаек, пополнив гарнизон обороняющихся, и присоединился к великому сидению на острове Табарка. Еще через месяц пришли две шайки от князя Херотко, отца Лилианы, приведя за собой четыре судна с двумя сотнями татар и полусотней коней от Арслан-бека.

Татары должны привезти домой из похода по верблюду! В Африке их много! Так думают пришедшие в Африку татары. Не будем их разочаровывать. Во время войны действительно много бегает по Африке бесхозных верблюдов, очень необходимых победителю.

Теперь не только остров Табарка оказался в осаде. Окрестности Табарки и стоянки генуэзцев наполнились летучими отрядами татар, полностью парализовавшими связь города с континентом. Так тесть из семьи Ломеллини и командующий эскадры Дориа узнали о том, что Ингварь де Гизольфи кроме всего прочего – татарский бей Ильгиз.

Пришел август и штормы в Средиземноморье. Пришел октябрь. Испанцы во главе с доном Хуаном высадились в Тунисе в его северо-восточной части и почти мгновенно его оккупировали, начав резню мусульманского населения. Наконец, в начале ноября, после того как испанский флот во главе с доном Хуаном покинул Тунис после окончательной оккупации Туниса, закончилось терпение и у генуэзского командующего Джованни Дориа. Генуэзская эскадра покинула Табарку, сняв осаду с острова и крепости.

Пришло время средиземноморских штормов. Семь месяцев осады не прошли бесследно для семьи сеньора Джакомо и их зятя сеньора Ингваря: один ожидаемо должен стать дедушкой, а другой – отцом, о чем неоднозначно оповещал растущий живот Терезы. Жизнь не останавливалась и продолжала идти своим чередом.

Остались зимовать в Табарке все приехавшие черкесы и татары, перейдя к набегам на испанские гарнизоны, оставленные в Тунисе. Генуэзский город Табарка оказался вновь оккупирован черкесами, готами и татарами, став новым местом базирования берберских и египетских корсаров, черноморских и сигских черкесов, готов и татар понтийского де Гизольфи. Теперь уже городская крепость Табарки оказалась в осаде ровно на месяц, для проформы, и сдалась на милость де Гизольфи.

Конец осени и зима 1573–1574 года для города Табарка прошли при оккупации зигского войска, возглавляемого воеводой Машуком, дядькой Ингваря де Гизольфи скептуха Синдики.

Дядька Машук оказался единственным родичем со стороны мужа тогда, когда княжна Тереза в январе 1574 года подарила мужу сына по имени Захария. Княжича Захария крестил атаман Бойчук, ставший кумом атамана Ингваря.

В это время муж княгини Терезы, во главе отряда из семи кораблей и судов, наконец смог добраться до берегов будущей Аргентины для основания на месте будущего города Буэнос-Айрес, в устье реки Параны, форта с одноименным названием. Громадные территории степных просторов пампасов Южной Америки приняли с борта кораблей десяток татарских семей и две сотни козаков, набранных со всего Черноморского региона. Козак (холостой черкес) должен был сам взять себе жену среди местных индейцев и создать с братчиной Паранскую Сечу в Южной Америке.

Планетарный центр будущего скотоводства, центр рождения латифундий, территория, в несколько раз больше Дикого поля, приняла своих первых поселенцев.

Три десятка готских войнуков без единого ямака сами должны набрать их из местных индейцев и начать строить форт Дештбург – новое владение черкесского князя Ингваря. Построенный готский блокгауз или курень по-козацки должен в будущем превратиться в форт, а потом и в настоящую крепость.

Здесь же осталась и семья генуэзских корабельных мастеров, закладывающая основы кораблестроения Новой Готии в Южной Америке.

Не жители городов Португалии и Испании, а выходцы из степей и рек Причерноморья, Дуная, Днепра, Дона, Волги и Кубани и даже Северного Кавказа – татарин и козак с Дикого поля – приступили к освоению пампасов и саванн Южной Америки.