Козацкие могилы. Повесть о пути

Далее изложение говорит несколько обиняком, но для нашего привычного к подобному языку ума вполне внятно, что в сем строительном произведении, использовавшемся до поры несознательными гражданами для отправления своих религиозных надобностей, случилось «обновление иконы» — древний лик безо всякого человеческого вмешательства засиял как новый. Произошло это в августе 1959 года, и из-за широко разошедшейся по народу молвы пришлось вдруг запылавший очаг мракобесия потушить принудительно. А потом в него пришли ученые люди — и запросто объяснили, что виною всему происшествию обыкновенная шаровая молния:

«Сам факт не редкий: шаровая молния нет-нет да и объявится. Но здесь она «явила чудо» — обновила икону, сняла позднейшие наслоения, открыла первоначальную, очень интересную живопись.

Огненный шар проник сквозь потолок. По иконостасу скатился вниз, опалив лики ангелов, написанные на дверях, исковеркал металлическую утварь и железные пруты, вделанные в древесину. Затем шар проплыл над полом, поднялся по стоящему в углу Распятию, расщепил его и через окно вылетел вон.

Обновление древней иконной живописи произведено шаровой молнией на удивление чисто и, конечно, не может не изумлять. А то, что произошло это в церкви, что обновленными оказались иконы, казалось бы, особенно благоприятствовало созданию ореола «чуда», «знамения» вокруг такого происшествия.

Однако этого не случилось. Благодаря разъяснениям местных атеистов этот случай стал ещё одним доказательством того, что каждое явление, даже такое необычное, как обновление икон, вполне объяснимо научно».

Неудивительно, что под гнетом множества подобного разбора доводов, раздававшихся хором со всех сторон, более двенадцати тысяч храмов по всему государству переданы были под использование для более насущных нужд, в числе коих и казацкий

СКИТ ЗАКРЫТ —

а предприимчивый председатель местного колхоза имени Богдана Хмельницкого по фамилии Пастух устроил в нем птице- и кроликоферму. В 1958 году, когда это произошло, достойнее и сдержанней всего отнеслись к случившемуся выселяемые иноки: ведь ещё ровно за три тысячи лет до сей выгонки был сложен псалом, начинающийся скорбным сетованием на то, что черствые душою люди «оскверниша храм святый», превратив его в «овощное хранилище». За протекшие века церковь накопила ни с чем не сравнимый опыт выживания в самых чрезвычайных обстоятельствах — и вновь подтвердила его на наших глазах. На следующий же год другой почаевский скит, уже в одной версте от, самой Лавры, обращён был в прибежище для умалишённых хроников; чуть спустя гостиница для странников посереди обители также сделалась доподлинным сумасшедшим домом — каковым пребывает она и по сей день — но всё-таки сам монастырь выжил.

Не так скоро, по все же опамятовалось и мирское сообщество. Председатель Пастух сгоряча предлагал селянам раскатать древнюю казацкую святыню — деревянную Михайловскую церкву — аки «опиум народа» по бревнышку, по желающих не сыскал. Покуда кролики обживали храмовые палаты, неуемный преобразователь выпрямил речку Пляшевку, осушил часть поля на месте селянской переправы близ урочища Гаек и вознамерился высадить на его благодатном торфе капусту. При первой же вспашке из тела земли показались наружу во множестве казацкие «кистки», черепа, сабли, останки коней, оружия и сбруи. Едва только по соседним селам пронёсся слух о Пастуховых раскопках, набежал стар и млад и принялись подбирать кто что горазд, пытаясь хоть что-то выручить из пасти забвения.

Толки о совершаемом кощунстве достигли наконец и неблизкого Киева, 95-летний старец Ижакевич отыскал спустя почти полвека тоже ещё вполне живого архитектора Леонтовича, и вместе с другими растревоженными людьми им удалось в 1960-м году достучаться в саму Москву. В писательском повременном издании появился возмущенный призыв спасти памятный храм Берестецкой битвы; а год спустя в нём же помещен и немногословный ответ, что-де вопрос рассматривается и будут приняты должные меры. Прошло всего пять лет, и на самом деле бывшие скитские здания переданы были краеведческому музею Ровенской области, который на следующее лето, в 1967-м, открыл в них свое отделение, работающее поныне.

…Сам я узнал об удивительном этом соборе, словно насквозь пронизанном прозрачным склепом с мощами казаков, по видимости вовсе ненароком, случайно — просматривая сплошь патриархальный журнал по совершенно иной, исторически-московской надобности. Чудная заметка о храме-алтаре запала, однако, в память — но воочию взглянуть на него удалось много позже, проезжая мимо в 999 год крещения Руси Владимиром.

Дело было на Великую Субботу — то есть в самый канун Пасхи, выпавший на 18 апреля; но хотя на Волыни уже почти месяц вовсю праздновала возвращение тепла весна, в день приезда откуда-то из стран полунощи принесло могучий снежный заряд, кружившийся по сторонам дороги и временами вовсе накрывавший только что буйно зеленевшую долину Стыри.