Козельск — могу-болгусун (Козельск — злой город)

— Дивное место, не сразу отыщешь, — сказал Вятка, оглядывая поле, окруженное со всех сторон черной стеной леса. — Мстислав Святославич, наш удельный князь, знал, где прятать от ворогов козельские припасы.

— На то он был и добрый князь, что слава о нем на Руси не угасла до сей поры, — согласился Темрюк. — Когда Мстислава Святославича призвали на Черниговский трон, он и стольный Чернигов укрепил по подобию нашего Козельска. Ни одна ганзейская рать со степной ордой не сумели взять его приступом.

В это время на колокольне деревянной церквушки, построенной на подворье детинца, зазвонил колокол, и сразу по округе разлился собачий лай, а на единственной улице показались ратники, облаченные в броню. Их было мало, да и всех жителей городка посчитали бы мальцы, постигавшие науки в монашеских кельях при монастырях, черкавшие гусиными перьями буквы по листам харатьи — пергамента, и складывая из них первые слова. Но по тому, как быстро построились вои в единый клин и ощетинились копьями, закрывшись каплевидными щитами, можно было угадать, что взять с наскока их не удалось бы никому. Отряд ратников устремился к проездной башне, горожане стали занимать за их спинами другие вежи.

— Вятка, выходи вперед, — прогудел Темрюк. — Пришла пора брататься с серёнской дружиной, иначе она выйдет за ворота и пройдет нас наскрозь.

— Вижу, что зрелая, — пошевелил плечами воевода. Он отдал поводья Охриму, стоявшему рядом с ним, поправил на себе пояс с длинным мечом и засапожным ножом с правой стороны. Пригладив ладонью бороду, покосился на копье в руках у Темрюка. — Дай-ка сулицу, собаки то здесь что козельские годовалые телки.

— А ни то, в здешних местах надо держать только таких выжлецов-охотничьих собак, — засмеялся дружинник. — Держи, Вятка, сулицу, да не вздумай какую из них ранить — в один миг на куски порвут, окаянные.

Между тем защитники лесной кладовой добежали до взбегов и заняли места в вежах вокруг проездной башни, луки в их руках приготовились к стрельбе. Суматоха внутри погоста не утихала, скоро на улице замелькали женские шабуры с длинными сарафанами под ними, и лопоть-одежда маленьких размеров, пошитая на детей и подростков. Это бабы с мальцами спешили на помощь своим братьям, семеюшкам и родителям. Вятка одобрительно усмехнулся на слаженные действия серёнцев и взялся привязывать к наконечнику сулицы кусок беленой понявы, чтобы вступить с ними в переговоры. Но не успели они с Темрюком пройти половину расстояния, как со стены послышались громкие крики:

— Темрюк, хватов сын, ты кого к нам со своей ловитвы привел?

— А пошто сам не торкнулся в воротину?

— Это дружина козлян, или к нам на помощь пришли черниговцы?

Темрюк шел рядом с Вяткой и улыбался в лопатистую бороду, ему было приятно, что его здесь не забывали, но с ответом не торопился, соблюдая ратный устав. Вятка думал по другому, он махнул рукой дружине, оставшейся на вершине бугра, чтобы вои начали спускаться, затем сказал дружиннику:

— Отвечай серёнцам как надоть, индо они продержат нас перед воротами до вечера, а нам нужно загрузиться припасами до полдня и отправиться в обратный путь, чтобы вернуться в крепость не среди бела дня.

— Это так, а еще надо проводить хлебный поезд до сбегов, что пошли обживать Святой холм, — согласился тот, не в силах согнать с лица улыбки.

— Поезд поведут два воя от сотника Рымаря, а нам надо скорее домой, там ноне каждый ратник наперечет.

— Это так, — снова подтвердил собеседник. Он набрал полную грудь воздуха и крикнул — Старшина Евстафий, отворяй ворота шире, да встречай походную козельскую дружину. Выжлецов-то своих придержи, индо порвут нас, медвежьи выследы.

От кучки кметей на башне отделился бородач в тегиляе, надетом на толстую свитку, он приветственно поднял руку, потом наклонился с навершия вниз и что-то крикнул воротным. Окованные железом створки громко заскрипели и открылись вовнутрь погоста, от них начиналась единственная улица, по бокам которой стояли крытые соломой истобы. Дружина Вятки вошла в городок и ворота сразу затворились, предоставив ратников пристальному рассмотрению огромной стаей темно-рыжих и дымчатых выжлецов, кровожадно облизывавших языками морды со вздернутыми носами. Но это неудобство было еще не главным, за стаей собак переминались с лапы на лапу несколько медведей с железными кольцами в носах. Поводки от ошейников находились в руках отроков со смурыми лицами и с взрослой решительностью в глазах.

— Нас тут встречают как княжьих тиунов, — негромко сказал Темрюк, не переставая вертеть шеей по разным сторонам. — Того и гляди отдадут на съедение вон тем зверям.

— Сами звери-то вроде гладкие, значит, еще не оголодали, а мы в весе за время осады крепости успели потерять, — присмотрелся к животным Бранок. — Это нас надо подкармливать.

— Для того сюда и пришли, — усмехнулся Вятка, довольный бодрым настроением в дружине. — Гли-ко, собаки начали от нас носы воротить.

— Зато медведи стали точить когти, — засмеялся Охрим. — Чую, братья, будет нам тут и обед, и медовуха.