Козельск - Могу-болгусун (СИ)

тишина, наступившая с его приходом, не прервалась, первоначальное намерение

принять участие в совете уступило у него место совершенно другим мыслям.

– Непобедимый, я рад, что ты решил посетить мой шатер и послушать наши

мнения по поводу крепости Козелеск, которую мои тумены не смогли взять

сходу, – нарушил тишину Гуюк-хан. Он повел ладонью вокруг себя. – Ты можешь

занять среди нас место там, где тебе захочется.

Старый полководец, в ответ на запоздалое приглашение, едва заметно

наклонил голову и пробурчал:

– Сиятельный, я признателен тебе за оказанную честь присоединиться к

членам твоего военного совета, – он махнул здоровой рукой, показывая, что не

стоит о нем беспокоиться. – Но я хотел бы предложить тебе проехаться со мной

до крепости и на месте обсудить вопрос о ее штурме.

– Ты нащупал в ее стенах брешь! – подскочил на ковре Гуюк-хан, не в

силах справиться с нетерпением, охватившим его. – С какой стороны ты решил

нанести удар?

– Не спеши, Сиятельный, талые воды не сошли и сойдут еще не скоро, к

тому-же, даругачи-начальник не успел подтянуть сюда камнеметные машины, вместе с этими требюше из страны Окситании, – остановил его Субудай. – Пока

мы только примеримся, где лучше разместить машины и самострелы, чтобы одни

пробили наконец в стене урусутской крепости нужную брешь, а работа вторых

принесла наибольшую пользу нашим воинам.

– Пусть лучше требюше разобьют ворота Козелеска вдребезги, чем они

будут бесполезно долбить дубовые бревна вокруг него, – воздел Гуюк-хан руки, он поднялся со своего места. – Тогда нашим воинам не придется карабкаться на

его стены.

Царевичи и темники повскакивали вслед за ним на ноги, ожидая, кого из

них возьмут с собой два лица, наиболее влиятельных в орде, все они были

нацелены только на победу, а какой ценой она достанется, их мало

интересовало. Зато за эту победу на поле брани можно было получить право

быть первым в разграблении побежденного города и захвата в плен лучших его

жителей – мастеровых людей, молодых женщин и детей, не доросших до оси

колеса. А еще в награду от курултая принять в свое управление после

возвращения из похода богатый улус и власть, настоящую и безграничную. Это

было куда лучше, нежели путаться под ногами у своих же удачливых

родственников, успевших прорваться к подножию трона, и чувствовать себя

всегда униженным, тем более, выпрашивать у них милостей. Но старый

полководец, не спрашивая согласия Сиятельного, поманил за собой только

царевича Бури, внука Джагатая, еще двух царевичей, внуков хана Тули, и

темника Бурундая с двумя его сыновьями. Избранные вышли вслед за Субудаем из

шатра, вскочили на коней и надели на левые руки китайские металлические щиты

с умбонами, украшенные иероглифами, которые до этого были приторочены сбоку

седел. Царевичи и темники ждали, пока старый полководец с помощью своих

кешиктенов заберется в удобное седло с изодранными попоной и потником, служившими с тех времен, когда он совершал набеги на южные и восточные

страны вместе со своим другом Священным Воителем. Поезд неспеша тронулся к

выходу из леса, за которым раскинулась равнина, наполовину затопленная

полыми водами. Это была пойма реки Жиздры, ее нужно было объехать кружным

путем, чтобы приблизиться к стенам крепости с южной стороны на максимально

близкое расстояние.

– Сиятельный, мне рассказали, что когда река была под снегом, один из

твоих десятников повел воинов на штурм Козелеска, – переходя на крупную

рысь, с издевкой напомнил Субудай скакавшему рядом с ним Гуюк-хану. –

Говорят, что за ним едва не последовали остальные сотни.

– Ему сразу же отрубили голову, – поморщился Гуюк-хан, для которого

этот случай стал началом позора в неудачной осаде города. – А его десяток

разоружили и приставили к машинам, чтобы они тащили их через леса вместе с

боолами-рабами.

– Боолов надо беречь, они дороже урусутских хашаров, не желающих

работать на новых нойнонов.

– Непобедимый, как только их пригонят живыми в монгольские улусы, с них

уже никогда не снимут цепей и деревянных колодок, надетых здесь наспех, –

сын кагана передернул плечами и постарался замять неприятную для него

тему. – Сначала нам нужно расколоть крепкий орешек, тогда мы пополним ряды

хашаров, погибших во рвах и на валу от стрел своих же соплеменников, новыми

их толпами.

– Это так, – согласился Субудай, поджимая морщинистые губы. Отряд вырвался из леса на поле с южной стороны крепости и поскакал к ее

стенам, под копытами лошадей чавкала не просохшая земля, успевшая покрыться

зелеными ростками травы. Они стремились вверх под лучами подобревшего солнца

как тесто для лепешек в глиняном горшке, замешанное сброженным молоком. Но

на удивительно синем низком небе, в отличие от степного, бледно-голубого и

высокого, продолжали ворочаться темные космы туч, обремененные морями воды и

прошиваемые насквозь огненными всполохами. Урусутские дыбджиты и мангусы