Кожа наших листьев (СИ)

…Электра лежала на постели совершенно голая и лениво переключала каналы передач. Смотреть ей ничего не хотелось. Слушать — тоже. Принять участие в какой-либо игре, хотя бы и с полной иллюзией присутствия — тем более. Она не вызывала фантомов, хотя за последние дни привыкла к основательному сексу и сейчас чувствовала напряжение плоти, которое нуждалось в разрядке. Но Электра была верна Карине, как она и сама считала, до полного идиотизма, не прибегая к изощрённым суррогатам, не говоря уже об обычном сексе. Если Карины рядом не находилось (а так оно и было обычно), Электра пускала в ход пальцы или собственный язык, лишь изредка прибегая к игрушкам. Да и мастурбацией, будучи в одиночестве, не сказать что злоупотребляла. Не каждый день и хотелось, если честно. Но уж если хотелось, то до слёз и судорог… Собственные фантазии порой пугали девушку. Она отлично знала, что Карина, проигнорировавшая психокоррекцию — садистка-убийца, если называть вещи собственными именами. Но она также знала, что Травиц скорее убьёт сама себя, нежели выпустит кишки невиновному человеку… Дичайшая, самая сокровенная мечта Электры заключалась как раз в том, чтобы умереть от руки любимой женщины, которая однажды спасла её от страшной гибели. И она не просто была готова умереть за эту любовь, но и принять жесточайшее мучение. Иногда, отпуская свои грёзы на волю, Электра это так и представляла себе, что лежит на спине, вот так, как сейчас примерно, а её любимая сидит на корточках рядом и сжимает в руке… Прямой тонкий кинжал… Или кривой серпообразный нож… Или старинную бритву, острую и короткую… Подруги нежно ласкают друг дружку кончиками пальцев, чуть касаясь кожи… Электра чувствует прикосновение пальцев к животу и от наслаждения закрывает глаза. Её тело трепещет в ожидании. Карина не торопится. Она мнёт ей животик вокруг пупка и чуть ниже, самые мягкие и самые нежные части. Электра кладёт свою руку на ладонь подруги, немного нажимая — пора, я жду проявления твоей любви, самого высокого, какое только может быть возможным… Видишь, как я тебе доверяю, и как хочу принять от тебя то, что больше, чем секс, сильнее, чем оргазм… Сквозь приопущенные ресницы она видит стальной блеск лезвия. Оно всё ближе, всё ниже… Электра сжимает бедра, которые непроизвольно подрагивают, подавая поверхность живота ближе к хищному концу лезвия. Карина царапает ей кожу этим лезвием, проводит крест-накрест сбоку набок по линии талии и от диафрагмы до лобка. Задерживает руку напротив пупка, слегка подаёт её вниз. Ох! Лёгкий ожог укола в глубине ямочки отдаётся по нервному меридиану в самый клитор и заставляет Электру вздрогнуть всем телом. Карина колет Электру ножом в разные участки живота, где-то едва касаясь, а где-то и протыкая кожу. Несколько бусинок глубокого красного цвета появляются на белом атласе кожи. Ещё один укол в пупок, сильнее предыдущего. Он заставляет девушку содрогнуться всем телом; боль вызывает сильную пульсацию между центром живота и глубинами влагалища. Вагина наполняется нектаром, а пупочная ямочка заполняется кровью — её уровень поднимается всё выше, затопляя до краев. Электра чувствует, как тёплые тонкие струйки стекают по бокам, по линии талии. Её дыхание становится прерывистым, она дрожит всем телом, понимая, что сейчас нож погрузится глубоко в её тело. И всё-таки этот момент наступает неожиданно. Холодное и одновременно раскалённое лезвие скользит вглубь — вниз и немного вбок, рассекая нежные ткани животика, — Карина, проколов кожу в левой части и примерно парой сантиметров ниже пупка, медленно погружает клинок в самое нутро подруги, которая не может даже вскрикнуть — у неё перехватило дыхание. Нож прорезает оболочку брюшины (вспышка боли такая, что туманит сознание), царапает поверхность кишки… Говорят, оболочки кишечника не сильно чувствительны к боли, но Электра ощущает сталь внутри себя, понимает, что клинок протыкает нежные ткани, и это заставляет её стонать — тонко и протяжно. Боль заполняет её всю, каждое движение ножа в руке Карины наполняет живот рвущими и жгучими ощущениями, но даже они не мешают почувствовать, как свободная рука подруги нежно гладит ей лицо. И тогда, несмотря на боль, Электра даже пытается немного выгнуться вперёд, чтоб посильнее насадиться на лезвие — пусть любимой будет приятно, пусть знает, как сильно Электра её любит! Она кричит и об этом тоже, захлёбываясь, хрипя. Нож продолжает рассекать ей животик, он уже дошёл до правого бока. Лезвие распороло кожу, оно режет самую чувствительную ткань — брюшину и тянет за собой упругие петли кишечника, тянет их с натугой, прежде чем распороть и выпустить в полость их содержимое — едкое, раздражающее, усиливающее и без того невыносимые боли. Кровь безостановочным тёплым потоком течёт между ног, заливая промежность… Рука Электры находится там… Она понимает, что боль не даст выход вожделению, сомнёт его, задавит… но всё равно продолжает судорожно тискать липкие, влажные губы.