Кожа наших листьев (СИ)

— Я несколько раз протыкала себе живот иглами, — перебила Раймонда. — Прокалывала кишки. Они заживают. Не очень быстро, правда… и потом ещё долго ощущается боль — она так тоненько пульсирует время от времени… Накачивалась водой и воздухом до отказа, пока от боли и давления не теряла сознание. У нас в колледже был клуб, где я часто выступала в роли «нижней», исключительно по играм с животом. Мне однажды порвали брыжейку. Парень прыгнул мне на живот и не удержался, упал, резко рванув в сторону. Было больно, но не сказать, чтобы очень. Я знакомилась с мужчинами, которые уверяли, что мечтают выпустить девушке кишки. С последующим помещением в клинику, конечно. Ничего этого и в помине не происходило… Два раза ходила на игры проекта «Голод», в эпизоды с ножевым боем. Представь себе — не получила даже царапины. Наверное, я когда-нибудь смогла бы вскрыть живот сама себе, но пока не получается. И потом, я не слишком люблю кровь… Когда мне подрезали язык, самое неприятное было в долгом кровотечении.

— А язык-то зачем? — удивилась Карина. Как-то он не очень вписывался в картину мазохизма её новой знакомой.

— Я удлинила его себе раза в два, — сказала девушка. У нас в колледже одно время была такая мода — удлинять языки и удалять лишние ребра для гибкости. У меня был друг, мы с ним занимались автофелляцией и автокуни.

— Ты не девственница? — спросила Карина. Она от этих откровений уже по-настоящему потекла, а голова у неё шла кругом — такая странная и притом казавшаяся почему-то естественной гамма извращений была большой редкостью. Ещё большей редкостью было то, что о ней кто-то рассказывал, тем более — первому встречному. Это возбуждало просто дико, безумно — Карина знала цену такой откровенности. И знала, что заставляет людей так откровенничать — депрессия, вызванная скукой, одиночеством и тотальным непониманием со стороны окружающих.

— Сейчас — уже нет. Года три уже как. До этого была технической девственницей. Ну, колледж, где я училась, считался элитным — с одной стороны это вроде как накладывало некоторые ограничения на свободу поведения, а с другой — раскованность студентам была просто необходима. Ханжество и лицемерие, словом. Мне даже бойкот объявляли, правда, ненадолго. За мной бегали пятеро мальчишек в надежде лишить девственности — это было вроде ритуала, хотя я сосала у двоих из них и давала им в попу. И вот тут я на одной клубной вечеринке выхожу такая вся в центр круга, задираю белую юбку и, никому ничего не говоря, с размаху сажусь на фак-машину — парни чуть с ума не сошли от бешенства. Наша патронесса потом предлагала мне гименопластику сделать, я отказалась — зачем?

— Слушай, ты меня по-своему восхищаешь, Раймонда, — искренне сказала Карина. — Зря ты пошла на эту игру. Ты с таким отношением к жизни действительно можешь с неё не вернуться.

— Так я этого и добиваюсь… Знаешь, Сканди, когда на меня выйдет противник, я подставлюсь ему так, что у него не получится промахнуться… Ты бы хотела быть на его месте? Именно так, как я это представляю. Ты целишься и готовишься прятаться, чтоб в тебя саму не попали, а тут я — выхожу такая вся, бросаю мушкет на землю и медленно иду тебе навстречу. А ты поднимаешь оружие и стреляешь. Знаешь, я буду стоять так долго, как только смогу… Ну, разве что прислонюсь спиной к чему-нибудь. Пока ноги держат, буду стоять. Попробую мастурбировать, хотя, как мне кажется, из этого ничего не выйдет… Хочу, чтобы мой убийца подошёл ко мне вплотную и смотрел мне в глаза. Если он сам начнёт мастурбировать — чего ещё желать остаётся, Сканди?

Карина была в лёгком шоке. От вожделения у неё кружилась голова и перехватывало дыхание. Раймонда не могла этого не увидеть.

— Ты хочешь меня? — спросила она. — Только ответь честно и не раздумывая.

— Да! — негромко, но вложив всю душу в этот возглас, произнесла Карина.

— Я бы хотела, чтобы мы с тобой попали в разные команды, и ты бы убила меня. А потом расстегнула брюки и начала мастурбировать, глядя, как я мучаюсь… Ты тоже этого хочешь?.. Вижу, знаю, что хочешь…

Откровения блондинки ранили Карину в самое сердце. Нет, она не хотела убивать эту девушку. Травиц отвела глаза… И Раймонда всё поняла.

— Жаль… Я думала, что нашла то, что ищу…

С этими словами девушка поднялась со скамейки и медленно побрела прочь по мощёной тропинке парка. Карину словно пружиной подбросило. Она догнала Раймонду, зашла к ней лицом к лицу, взяла её локти в свои ладони и заговорила, думая, что, наверное, сошла с ума. Карина пыталась убедить Раймонду уйти с игры, причём вместе с ней, уверяла, что ничего хорошего нет в смерти вообще и в мучительной смерти в частности, не исключая и смерть от «лилии». Несколько несвязных фраз было сказано о том, как была потрясена Карина сегодняшней встречей…