Козий рок

– Да, Павел, конечно, я вас понимаю. Вам нужно как-то восстановиться после такой тяжелой потери. Но все–таки, я бы хотел поговорить с вами о вашем отце…

– Оставьте эту драматическую белиберду для Софьи, – прервал его Павел. – Кстати, вы ее не видели?

– Нет, нет! Не видел!

– Вот и я не видел.

– Ну, особняк большой. На улице жарко. Быть может, она где-то в прохладном месте отдыхает, и вы ее просто не нашли.

От двусмысленности собственных, только что сказанных слов, совесть внутри Родиона сделала сальто с двойным оборотом.

– Быть может, – повторил Павел, также стоя спиной. – А поговорить со мной об отце у вас не получится. Это личная информация, и обсуждать проблемы семьи с человеком, прибывшим, чтобы откусить часть семейного наследия, я не собираюсь. Бывайте.

Как только Павел вышел из кухни, Родион схватился за голову от того, что натворил. Заглядывать в морозильную комнату, которую он перепутал с холодильной, даже не хотелось. Совесть грызла уже не изнутри, а со всех сторон. Причем, уже не за вероятную причастность к смерти Софии, а за собственную реакцию, при появлении Павла. Родион понимал, что поступил неправильно, а потому думал о своих дальнейших действиях.

Подойдя к разделочному столу на кухне, он взял бутылку коньяка в руку. Именно этот коньяк он не успел распробовать с Софией. Сейчас Родиону хотелось немного снять стресс. Он вытащил пробку из бутылки, и поднес горлышко ко рту.

«Секундочку», – подумал он. – «Я знаю, что это был несчастный случай. И понимаю, что не смогу доказать ни родственникам, ни Севе, обратное. Для меня уже все кончено, и я пойду сдаваться полиции. Но пока есть немного времени, я все еще имею возможность закончить Севино задание».

Эта мысль немного приободрила Родиона. Уже не деньги – теперь они Родиону не нужны, а чувство долга перед покойным Николаем Хариным, и Севой возобладали над ощущением безысходности.

«Так и сделаю», – решил он, поставив бутылку неиспробованного коньяка на стол. – «Сева очень переживал, что не оказался с Николаем в момент гибели последнего. И, наверняка, его догадки, о причастности наследников, небеспочвенны. Так что, пока меня не арестовали, я все еще являюсь частным детективом. А потому, соберу информацию со всех, кто здесь находится, и составлю отчет. А там, будь что будет».

Родиону свои мысли показались очень героическими. Он почувствовал себя храбрым и сильным, идущим на жертвы ради справедливости. Больше не было времени отвлекаться. Четверо подозреваемых все еще бродили по особняку Николая Харина. И Родион преисполнился решимостью выжать из них всю информацию, как воду из мокрых полотенец. Первым полотенцем, к которому он собрался, был Павел. Единственной проблемой сейчас был поиск нужной двери в этом особняке, чтобы дойти до готической башни.

***

Сидя за письменным столом отца, Павел бессмысленно смотрел на открытое полукруглое окно. Внутри кабинета Николая Харина, на самом верхнем этаже готической секции, все предметы интерьера соответствовали средневековой эпохе. Деревянные столы и стулья, с резными узорами, ковры на стенах и полу, два дивана с обивкой из красной ткани, стоящих друг напротив друга. Между ними был журнальный столик с разложенными шахматами. На стенах висели чьи-то портреты в рыцарских доспехах. По бокам окон, были скручены длинные шторы. На деревянных стеллажах пылились огромных размеров книги.

Но Павла все это не интересовало. Он опустил голову на письменный стол, и взглянул на небольшой белый холмик, который сам предварительно насыпал.

Его зависимость возникла после поступления в столичный университет. Не стесненный в деньгах, благодаря своему отцу, Павел быстро влился в тусовку золотой молодежи. Чтобы не быть белой вороной на фоне своих новых друзей, он пробовал различные предложенные ему препараты. Когда он вошел во вкус, то уже приобретал сам, для личного пользования. С течением времени удовольствие, от принятых веществ, становилось все скоротечнее, в то время как дискомфорт без них все чаще. У Павла развилась зависимость.

Будучи волевым человеком со спортивным характером, он пытался уменьшить количество принимаемых веществ, заменив их алкоголем в ночных клубах. Но в итоге все свелось к употреблению всего вместе, что еще сильнее сказалось на его психическом состоянии. Добавить к этому, что Павел был помешан на своей накачанной фигуре, и дополнительно принимал препараты для роста мышц. Общие перепады настроения и невозможность сконцентрироваться на делах уже открывшегося на тот момент «Казановы» усугубляли развивающуюся депрессию. Окончательно Павла выбило из колеи прекращение дальнейшего финансирования отцом.

Однако, сейчас, сидя в отцовском кабинете, от только что накатившего энтузиазма, и от рассыпанного на столе, недавняя мысль Павла о своей единоличной избранности, касаемо получения наследства, стала превращаться в конкретный план действий.