Козлёнок Алёнушка

– Ой-ой! Мне жалко вас. Разрешите дать совет?

Я не успела ответить, потому что Валерий затараторил без остановки.

– Уникальное предложение только для вас. Новинка года. Хит всех современных хозяек! Роскошное трио по невероятно низкой цене. «Чудный наш дом»! Вам только программу надо задать. Холодильник – стиральная машина – плита. В подарок утюг! Если вы оплачиваете все сразу, вам полагается еще и хлебопечка. В случае, когда берете у нас кредит, вместо этих подарков полагаются другие, не менее ценные и полезные. Нравится?

– Э… э… э… – замялась я.

Валерий вытащил калькулятор.

– Раз, два… Вот сколько вы заплатите за три прибора сегодня! А эту сумму отдадите завтра, если придете за одним холодильником. Как вам это? И подарков не отвалится, в лучшем случае дадут штопор, который нельзя продать из-за удивительно неудобной ручки. Ну? Ну? Ну?

В моей голове завертелись мысли. Стиральная машина у нас на ладан дышит. Плита плохая, конфорки нагреваются долго, остывают медленно. Терпеть не могу готовить, да и времени у меня нет, а моя домработница давно стонет:

– Выкиньте эту жуть, она ровесница египетской пирамиды.

Три бытовых прибора с огромной скидкой – очень привлекательно и выгодно. Быстрая и бесплатная доставка. Подарки.

Валерий показал на большие настенные часы.

– Они тикают, время не остановить. Упустите свое счастье, не вернете. У вас есть воспоминания о каком-нибудь случае, когда вы не послушались доброго совета, данного от всего сердца?

Перед моими глазами мигом предстала одноклассница Вера Геркина, она скорчила рожу и запела:

– А у нашей Вилки грязные ботинки, старые-престарые, рваные и драные.

– Дай ей по носу кулаком, – шепнула мне Рита Лякина. – Геркина всех, кто плохо одет, презирает. Тресни дуру от души!

Мне страстно хотелось поколотить Верку, но огромным усилием воли я удержалась от нападения на подлую девочку. Я просто ушла. Год назад ко мне, когда я приехала в салон постричься, бросилась незнакомая стилистка.

– Виолочка, не узнаешь меня?

Я попыталась вспомнить, где пересекалась с теткой, и замялась.

– Ну… э… э…

– Я Вера Геркина, – представилась парикмахерша, – учились с тобой в одном классе.

В моих ушах зазвучал противный голос: «А у нашей Вилки старые ботинки…» Желание стукнуть Верку вспыхнуло факелом. Чтобы не поддаться ему, я сбежала из парикмахерской и более туда носа не кажу. Так вот, я невероятно сожалею о том, что ни разу не стукнула Геркину ни в школьные годы, ни во взрослом возрасте. Но это единственное, о чем я жалею в жизни.

– Задумались? – обрадовался Валерий. – И вот так же будете мучиться, если не воспользуетесь сейчас возможностью купить все нужное за малую цену.

– Хорошо, – кивнула я, – беру холодильник, плиту, стиралку и все подарки, которые полагаются.

– Бежим скорее оформлять покупку, – заликовал продавец, – если до пяти успеем, их привезут сегодня около восьми.

– Можно завтра? – попросила я. – Вечером никого дома не будет.

– Нет проблем! – расцвел Валерий. – Для вас, нашей лучшей покупательницы, что и когда угодно.

Вскоре я вышла из магазина и поехала на встречу в «Апельсин-Лимон».

Разговор должен был начаться в семь вечера, я оказалась на месте на полчаса раньше и решила спокойно попить в одиночестве чаю. Но не успела я войти в зал, как мужчина, сидевший за столиком в дальнем конце, вскочил, поспешил ко мне и заговорил:

– Добрый вечер! Мы беседовали с вами по телефону.

– Олег Михайлов? – предположила я.

– Именно так, мы с репортером устроились вон там у стены, – объяснил заместитель главного редактора.

– В кафе мало посетителей, – объяснила я, – они сидят на значительном расстоянии друг от друга. Здесь можно спокойно вести разговор, но тем не менее я попросила устроить нас в отдельном кабинете.

– Вилочка, – радостно заговорила женщина в элегантном платье, подбегая к нам, – любовь моя, сто лет не виделись. Тихое местечко для тебя готово.

– Спасибо, Алина, – поблагодарила я управляющую и обратилась к Олегу: – Зовите корреспондента и приходите в кабинет, он находится вон за той дверью.

– Тебе чаю с вареньем? – осведомилась Алина. – И пару кусков нашего фирменного кекса?

– Лучше и не придумать, – обрадовалась я.

– Чмоки, душенька, обожаю тебя, – воскликнула Алина и умчалась.

А я вошла в кабинет, села в кресло, включила диктофон и демонстративно положила его на стол.

Дверь открылась, показался Михайлов, он обернулся и сказал кому-то, кого я пока не видела:

– Давай заходи. Хорош стоять! Виола Лампипудовна не ест младенцев.

– Моего папу нарекли именем Ленинид, – не выдержала я, – Лампипуд ни малейшего отношения ко мне не имеет! А насчет детей вы тоже не правы. Я не люблю малышей, которые решили стать журналистами и делают карьеру, транслируя вранье.