Читаем Козьма Прутков и его друзья полностью

Зато домашнее образование его деньги дали им прекрасное. Сперва дети воспитывались в наследственном селе Перове, что объясняет их фамилию. Но одйой фамилии было мало. У Разумовских уже был пример доказательства своего дворянского происхождения. При рождении старших «воспитанников» создана была легенда о несуществовавшем муже Марьи Михайловны, знатном дворянине Алексее Перовском, который будто бы служил в русской армии поручиком и «во время усмирения польских бунтов и в прошедшем 1794-м годе умре под Аршавой»6.

В суде соседнего города Погара нашли документ, косвенно подтверждающий это. По указу Петра I поручикам, как обер-офицерам, жаловалось потомственное дворянство.

Перовских вместе с матерью внесли в родословные книги. У них уже и дворянский герб имелся, но все было настолько шито белыми нитками, что незаконные дети Разумовского получили дворянство лишь тогда, когда сам граф стал снова близок ко двору и попросил об этом Александра I. Но для матери их так исключения и не сделали.

«Воспитанники» оказались на диво способными. Юноши успешно закончили Московский университет, храбро сражались во время Отечественной войны и впоследствии сделали внушительную карьеру.

Николай Алексеевич Перовский был губернатором в Крыму. (Революционерка Софья Перовская — его внучка.)

Алексей Алексеевич Перовский вошел в русскую литературу под именем Антония Погорельского, его повести и роман «Монастырка» имели громкий и заслуженный успех, а сказка «Черная курица, или Подземные жители» принесла ему славу едва ли не основоположника русской детской литературы. Это о его повести «Лафертовская Маковница» писал Пушкин своему брату Льву в 1825 году:

«Душа моя, что за прелесть бабушкин кот! Я перечел два раза и одним духом всю повесть, теперь только и брежу Тр. Фал. Мурлыкиным. Выступаю плавно, зажмуря глаза, повертывая голову и выгибая спину. Погорельский ведь Перовский, не правда ли? »

Лев Алексеевич'Перовский стал и сам графом, министром уделов, руководил Академией художеств и всеми археологическими исследованиями в России.

Василий Алексеевич Перовский, друг Пушкина и Жуковского, стал оренбургским генерал-губернатором и тоже графом.

Умер графом и полным генералом и самый младший из Перовских, Борис Алексеевич.

Но это потом, а в 1819 году, о котором идет речь, все они были молоды и в небольших чинах, часто гостили в Почепе у матери и у того, кого никогда не называли отцом, а либо «благодетелем», либо «графом».

В Почепе жили и незамужние их сестры, отличавшиеся миловидностью. Да и замужние наезжали часто, а Анна Алексеевна Толстая и вовсе не покидала материнского крыла после того, как разошлась с графом Константином Петровичем Толстым.

Ее двухлетний белокурый сынок Алеша (один из будущих друзей Козьмы Пруткова) был общим любимцем. Особенно баловал его Алексей Алексеевич Перовский, совсем забросивший службу в департаменте духовных дел иностранных исповеданий, где был чиновником особых поручений. Он наезжал в Петербург лишь для того, чтобы принимать участие в заседаниях Вольного общества любителей российской словесности. Перовский был принят в него в 1820 году, и анналы сохранили память о званом вечере, который он устроил в честь Николая и Александра Бестужевых, Федора Глинки, Кюхельбекера и других своих друзей.

6

В том же году артиллерийский офицер Михаил Николаевич Жемчужников женился на Ольге Перовской, получив за ней в приданое триста крепостных, что вместе с его родовыми сорока душами и «благоприобретенными» впоследствии составило приличное состояние16. Тянуть армейскую лямку не было никакого расчета, он вышел в отставку, решив посвятить себя целиком воспитанию будущих детей.

Первенец не замедлил явиться на свет в том же Почепе. Его назвали Алексеем, как называли едва ли не всех своих первенцев Перовские не без расчета на благодарность «благодетеля» Алексея Кирилловича Разумовского, одаривавшего тезок деревнями и землями.

Но в 1822 году «благодетель» умер. Почеп перешел во владение следующего поколения Разумовских, а Перовские разъехались по своим службам и имениям, подаренным «благодетелем».

Алексей Перовский с сестрой Анной и ее маленьким сыном Алексеем Толстым уехал в село Погорельцы.

Марья Михайловна Соболевская, сохранившая красоту и в преклонные годы, вышла замуж за генерала Денисьева и поселилась в Москве.

А Михаил Николаевич Жемчужников с молодой женой Ольгой и сыном Алексеем (еще одним будущим другом Козьмы Пруткова) уехал в родовую деревню Павловку выполнять обет, данный им в отношении ожидаемых детей.

Через десять лет их было у него семеро, не говоря уже о двух, которые умерли в младенчестве...

Нет, совсем не так повелось у Михаила Николаевича и Ольги Алексеевны Жемчужниковых. Он был старше ее на одиннадцать лет, но не настолько еще степенен, чтобы отказаться от соблазна дурачиться вместе с живой и юной своей женой, которая, по воспоминаниям детей, хорошо пела, была весела и приветлива.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное