Козни качка

«Скажи это еще раз, Стерлинг», — мысленно умоляю я, жадно ловя слова. Только еще один раз.

— Ты обсуждал это с ней?

— Боже, нет! — он кричит. — Ты что, спятила?

Мне приходится прижать ладонь ко рту, чтобы не захихикать, когда миссис Уэйд смеется.

— А почему нет?

— Я не готов признаться ей в этом дерьме, мама. Я не знаю, что она скажет, и я не мазохист.

— Я просто спросила, Стерлинг, успокойся. Ты такой чувствительный, — миссис Уэйд снова хихикает. — Пожалуйста, перестань смотреть на меня таким взглядом, ты ведешь себя нелепо.

Похоже, он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Я не собираюсь обсуждать с ней свои чувства.

— А почему нет?

— Потому что. — Голос у него суровый, решительный. — Не думаю, что она чувствует то же самое. Прошло только два месяца.

— Почему ты так говоришь? — мягко спрашивает она, и мне кажется, что если я выгляну из-за угла, то увижу ее руку, успокаивающе лежащую на его предплечье. — Два месяца — это очень долго.

— Скарлетт… — Его голос прерывается. — Умная, красивая и… пугающая.

Пугающая?

Я?

Я его пугаю? Он что, бредит?

Я пять футов пять дюймов не смогла попасть в колледж моей мечты, даже подав заявление и дважды подав апелляцию на отказ. Половину времени я хожу в штанах для йоги, а вторую половину он видит меня только в пуховых зимних куртках.

Что в этом такого пугающего?

Стерлинг Уэйд — шесть футов два дюйма твердых мышц и загорелой кожи. Гладкие плоскости и мужественные линии. Он сильный и забавный, и я вижу его во сне каждую ночь с тех пор, как мы встретились. Я мечтала встретить такого парня, как он, когда была моложе, представляя себе идеальную пару для себя.

Он настолько близок к совершенству, насколько это вообще возможно.

И, боже милостивый, этот мальчик любит меня.

Его голос, глубокий баритон, от которого у меня по спине всегда пробегает дрожь, мягок, когда он описывает меня своей матери.

— Она независима, ей наплевать на то, что я играю в бейсбол или что я, ну ты понимаешь, популярен или что-то еще.

Я съеживаюсь. Из-за этой части я кажусь такой идиоткой. Неужели он действительно так думает? Что мне плевать на то, что он играет в бейсбол?

Мои руки дрожат, когда я подношу их к лицу, прохладные ладони прижаты к моим пылающим щекам, смущенная этой последней частью его оценки.

Что он со мной делает?

Что мне делать с собой теперь, когда я получила эту новую информацию?

Я не могу войти в кухню и вести себя нормально, как будто только что не слышала, как он эмоционально разговаривал с матерью.

Я не могу.

Я вся красная с головы до ног, все еще прижатая к стене в своем укрытии за углом, рядом с кухней, всего в нескольких футах от того места, где они сидят.

Миссис Уэйд хмыкает, не впечатленная.

— Ей наплевать, что ты играешь в бейсбол? Бейсбол — это твое будущее. Она тебя поддерживает? Она заботится о тебе?

— Расслабься, мама, я не это имел в виду. Я просто имел в виду, что она не встречается со мной, потому что я играю в мяч. Она занимается морской биологией. Выпускница, наверное. И ненавидит вечеринки.

Что? Я не ненавижу вечеринки!

Отнюдь нет.

Но они — неизбежное зло, если я твердо решила не становиться отшельницей, изолируя себя в крошечной лачуге, которую называю домом.

— Кажется, ты говорил, что познакомился с ней на вечеринке?

— Так и было. — Он ерзает на стуле. — Но она только что оправилась от простуды, и друзья притащили ее туда. Вся эта ночь закончилась не очень хорошо. Я не знаю, почему она продолжала возвращаться.

Наконец я слышу улыбку в голосе его матери.

— Она вернулась за тобой, милый мальчик.

— Не называй меня милым мальчиком, это звучит так, будто мне пять лет.

— Она нравится тебе, потому что она другая. — Похоже, миссис Уэйд довольна. — Теперь это имеет для меня больше смысла. Хм, должно быть, это большое отличие от обычного.

Я знаю, что она имеет в виду: охотницы за спортсменами. Золотоискательницы. Поклонницы. Женщины, которые встречаются с мужчинами только из-за их статуса в кампусе.

— Да, поначалу это было странно, — признается Роуди. — Иногда я уже не знаю, что сказать рядом с ней, или куда положить руки — например, я просто хочу обнять ее все время, и мне плевать, что у нас еще не было секса. — Длинная пауза. — Ладно, это ложь, мне абсолютно не наплевать, что у нас не было секса, но я не хочу ее пугать. Она такая умная, мама.

— Ммм. — Похоже, его мать чем-то занята. — Что еще?

— Я имею в виду, что сначала, когда она начала приходить в наш дом, это было случайно, и мы просто сидели там, играя в игры, потому что нам было скучно. Я… — Он остановился. — Мама! Господи, ты же сказала, что не собираешься записывать все это дерьмо! Никаких записей!

— Что? Это моя работа! Я не буду использовать ваши. Это вымысел! Кроме того, я пишу исторический роман, а не современный, так что никто не узнает, что это ты.

Мать Роуди пишет любовные романы? Это потрясающе. Почему я этого не знала?