Козырь Рейха

«Ты упустил свой единственный шанс, когда не стал добивать «Эксетер». Нужно было перетерпеть стрельбу легких крейсеров четверть часа – за это время беглым огнем ты бы потопил тяжелый крейсер. Конечно, повреждений стало бы намного больше, но вряд ли от шестидюймовых снарядов они были губительны для броненосца. По крайней мере, даже в самой худшей ситуации произошел бы размен, если в «Шпее» угодили торпедами. Терять то уже нечего – имея на 5 узлов больше ход, англичане не отпустят твой корабль подобру-поздорову, с момента его обнаружения отрядом Харвуда «карманный линкор» обречен.

Но у тебя сегодня была возможность растрепать английский отряд, ведь после потопления «Эксетера» могло произойти что угодно – один снаряд в крайне уязвимое и неудачное КТУ и добивай второй британский крейсер. Ты упустил величайшую и яркую победу, ибо больше желал не ее достичь, а избежать поражения. У тебя имелся свой шанс, очень малый, но он все же был, а ты, господин капитан 1-го ранга, бездарно профукал. Но кто я такой, чтоб тебя осуждать, исходя из послезнания?! Ты враг, но благородный, таких стоит уважать!»

Лангсдорф долго находился на мостике и надсадно курил, время от времени принимая доклады и отдавая распоряжения. Вот только стоял на пробитом осколками стальном настиле не тот человек, каким был еще утром. Сейчас им двигал долг офицера, он говорил и принимал решения, словно живя по инерции, а вот уверенность в собственных силах погасла в его глазах. И моряки поражались такому перевоплощению любимого всем экипажем командира, и чувство тревоги стало закрадываться в сердца многих…

Глава вторая. «Точка отсчета»

14–16 декабря 1939 года

Монтевидео

Министр иностранных дел Уругвая

Альберто Гауни

– Я рад вас видеть, господа! Присаживайтесь в вот эти удобные кресла, – Альберто Гауни олицетворял собой сплошное радушие, как добрейший хозяин при виде долгожданных гостей. Вот только искренности здесь было ни на йоту – работа такая быть министром иностранных дел маленькой страны, об интересы которой великие державы сплошь и рядом вытирают ноги. И скажите на милость – что для них Уругвай, о существование которого многие британцы узнали лишь девять лет назад, когда команда бело-синих взяла желанный трофей, первый в истории кубок мира по футболу. Впрочем, родоначальники футбола с чисто английской надменностью игнорировали поездку на чемпионат, считая, что они и так самые сильные на всей планете.

– Сегодня очень жарко, не находите, господа?! Прикажите прохладительные напитки? Может быть кофе или мате?

Как ни странно, в отличие от европейских традиций, в здешних краях предпочитали летом именно кофе, среди жителей был также популярен и парагвайский травяной чай.

– Господин министр, мы пришли к вам по крайне важному делу, – сухо произнес посол Франции Жантвиль, его английский коллега со странной фамилией Мондрегтон чопорно наклонил голову, выражая солидарность с союзником по пресловутой Антанте. Такое оно «Сердечное согласие», что двадцать лет назад поставило Германию на колени, и принялась вместе с ненавистными гринго из североамериканских штатов, диктовать свои условия всему миру, нахраписто и нагло. И совершенно наплевательски относились к увещеваниям Лиги Наций, которую сами и создали.

– Будет крайне интересно узнать! Я весь во внимании!

В искренность Гауни поверил бы любой обыватель, но перед ним были штатные лицедеи, прожженные в дипломатических дебатах, впрочем, не из лучших – иначе бы вершили интриги своих стран в Европе, а не на задворках южной Атлантики, на маленьком клочке суши под названием Уругвай