Козырь Рейха

– Агенты сейчас будут ликовать от своей предусмотрительности, что не зря они потратили десять тысяч фунтов на подкуп изменника! Все правильно – в разведке отбросов нет, одни лишь кадры! Вот только остальные двадцать тысяч фунтов вряд ли когда выплатят – и так у них произошло самое худшее в истории бизнеса вложение капитала.

Лангсдорф отошел к ходовой рубке, прекрасно видя, что происходит внизу. От левого борта отвалил тяжело нагруженный вельбот, причем моторист, закрепив руль, был тросом втащен на палубу. Матросы уже перешли на противоположный борт, скрылись внизу от греха подальше, спрятались за броневыми щитами. Хрупкая оптика давно была прикрыта от повреждений и копоти. Кранке и его подчиненные, минные офицеры и боцманматы, очень скрупулезно подошли к организации спецэффектов. Свои весомые консультации дал даже старший артиллерийский офицер Ашер – в общем, инсценировку взрыва и пожара продумали с учетом малейших нюансов, проведя самый настоящий мозговой штурм.

– Сейчас начнется, – пробормотал Лангсдорф, держась руками за скобу и стенку рубки. Он даже повернулся спиной к взрыву, что должен был произойти через десять секунд ближе к кормовой башне главного калибра, ведь на катапульте все равно не имелось гидросамолета, зато с берега ничего не было видно из-за высокого корпуса броненосца.

Швах!!!

Чудовищная сила толкнула в спину и впечатала Лангсдорфа в стенку рубки. Капитан броненосца почувствовал, как его тело, подобно клейстеру, натурально стекает вниз, будто в нем совершенно не осталось ни единой уцелевшей, не переломанной косточки. Краем глаза он заметил, как попадали, будто сбитые кегли, моряки на надстройке, как одного из них вышвырнуло с огромной высоты вниз. И он ощутил всем естеством не предсмертный крик, а характерное звучное шлепанье об настил живой человеческой плоти как куска сырого мяса.

И тут перед глазами буквально все заволокла густая черная пелена копоти, а в мозгу пронеслись кадры какого-то давнего кинофильма, где аптекарь готовил не лекарства, а динамитные бомбы в бильярдных шарах. Вынесенная взрывом витрина, разбитое стекло, копоть и дым, разгромленный прилавок из-под которого вылезает с закопченным лицом этот горе-минер и иступлено кричит – «Много! Много!!!»

– Перехимичили!

Лангсдорф окончательно утвердился на стальном настиле, и потряс головой – уши, казалось, оглохли. И с трудом пробормотал еще раз, с радостью слушая свой голос:

– Как много! Охренеть!

Командир соединения «G»

легкий крейсер «Аякс»

контр-адмирал Харвуд

– Броненосец вышел, Вуди, скоро грянет бой, если у наших парней ничего в Монтевидео не получилось, – в голосе Харвуда прозвучало еле уловимое беспокойство, чего раньше Вудхауз никогда не замечал у своего командующего, всегда уверенного в собственных силах.

– Мы его обратно загоним, сэр, время до вечера много. А то и утопим, – в тоне командира «Аякса» просквозило явственное сомнение. Если не брать в расчет «Камберленд», то потопить броненосец одними легкими крейсерами представлялось делом почти безнадежным. Снарядов в погребах осталось – кот наплакал. Торпед только десять, что для ночного боя явно недостаточно, а для дневного сражения сущие пустяки. Попасть самодвижущейся миной в маневрирующий корабль на большой дистанции и «веером» затруднительно, а одиночными пусками вообще не реально, если только невероятно повезет. Но Фортуна дама капризная и полагаться на ее чудачества нельзя ни в коем разе. Ведь если и подарит что-то от щедрот своих, то и отобрать вскоре сможет вдесятеро больше.

– Хотелось бы мне, Вуди, очень, – мрачно произнес Харвуд, до белизны пальцев сжимая поручень. Разглядеть далекий в двух десятках миль берег обычными глазами было трудно, но мощная оптика биноклей позволяла отлично видеть столицу Уругвая и маневрирующий около нее на рейде германский броненосец. С установленным правительством часом «Адмирал граф Шпее» величаво и медленно покинул гостеприимную для себя бухту, здесь немцы соблюли все протокольные формальности. Но, видимо, Лангсдорф явно не намеревался выходить из мелководного залива, огромного для впадающих в него рек. Было хорошо видно, как большой броненосец на небольшой скорости входит в разворот.

– Сэр, а ведь он направляется в Буэнос-Айрес, надеясь, что тамошние власти будут к нему более гостеприимными?

– Они, может быть, и хотели этого, Вуди, ибо издавна относятся к нашей стране с нескрываемым недоброжелательством, вот только кто им позволит?! Нет, аргентинцы не рискнут открыто попирать международные соглашения. Да и президент США подобные шаги не одобрит, янки тут имеют определенный вес, и к их мнению прислушиваются.