Козырь Рейха

В рубке царил невероятный подъем духа – нет для моряка красочного и более радостного зрелища, чем гибель вражеского корабля. По броненосцу словно электрический разряд прошел, вызвав невероятный прилив сил у команды. Теперь все немцы знали, что с врагом можно не только сражаться на равных, но и топить его.

Наличие достаточно мощной артиллерии оправдывало чрезвычайную дороговизну строительства «карманных линкоров» – почти в два раза дороже, чем почти равное по водоизмещению «графство». Его оппоненты, которых в большом количестве строили многие страны мира в виде «вашингтонских крейсеров» выглядели откровенно слабыми, не способными противостоять тяжелым германским снарядам. И гибель «Камберленда» являлась тому самым наглядным примером!

– Прах подери! Ашер! Беглым огнем по флагману!

Лангсдорф чуть не сорвал голос до писка, отчаянно крича в мембрану от переполнявших его эмоций – следовавший в кильватере за погибшим тяжелым крейсером «Аякс» под адмиральским флагом отвернул от взрыва собрата не влево, отдаляясь от германского броненосца, а вправо, приближаясь к нему. Такой чрезвычайно благоприятный момент для расстрела памятного по прошлому бою «нахала» следовало использовать по полной программе, благо залпы с легких крейсеров стали очень неточными. Видимо англичан оглушила и привела в растерянность внезапная и совершенно нелогичная гибель «Камберленда».

«Шпее» содрогался от рева тяжелых башенных орудий, грохот одиннадцати дюймовых пушек заставлял болезненно щурить глаза и закрывать ладонями уши – барабанные перепонки не выдерживали столь беглой стрельбы, когда через каждые 23 секунды гремят оглушительные залпы. И вспомогательная артиллерия работала практически на пределе своей технической скорострельности – подача снарядов с этого борта действовала исправно. Да и попадали теперь намного чаще, чем в прошлом бою, не уступая в меткости шестидюймовым пушкам англичан.

Британские крейсера проходили через разрывы снарядов, как штрафной солдат в старое время вдоль шеренги рекрутов с палками-шпицрутенами, что хлестко опускалась на его окровавленную спину. Лангсдорф пристально всматривался в парящие над лазурно-сероватой гладью моря силуэты, подсвеченные багряным закатным солнцем, с ликованием в душе отмечая разрывы. И видимо их было немало, особенно от 150 мм и зенитной 105 мм установок – канониры Ашера расстарались не на шутку, вдохновленные победой. «Аякс» и «Ахиллес» умело маневрировали, стараясь избежать попаданий, и легли на циркуляцию, выходя из боя.

– Есть! Мы попали!

– Врезали! Хох!

Вот теперь и сам Лангсдорф все прекрасно видел и сразу отметил попадание 11-ти дюймового снаряда. Причем такое зубодробительное для англичан, что результаты стали моментально очевидны…

Командир соединения «G»

легкий крейсер «Аякс»

контр-адмирал Харвуд

У любого человека есть сердце, есть оно и у боевого корабля – это котельно-турбинная установка, занимающая порой две трети длины корпуса. Слишком громоздкое и сложное сооружение, с паровыми котлами и турбинами, разделенными на отсеки, с паутиной паропроводов и труб, по которым подается в прожорливые котлы нефть из объемных танков. От исправности и надежности КТУ напрямую зависит не только ход крейсера, но и его боевые возможности исходя из этого. А потому судостроители стараются прикрыть ее броней, защитить как от попаданий снарядов и бомб, так и от крупных осколков, способных причинить немалый вред.

На крейсерах типа «Линдер», к которым относились «древнегреческие герои» эскадры Харвуда, основной защитой являлись броневые плиты – с бортов в три дюйма, а палуба в два – 76 и 51 мм. Вполне нормальная для легких крейсеров защита в бою с равными противниками или эсминцами, но совершенно не рассчитанная на попадания снарядов в три центнера. Тут главной оборонительной мерой являлся быстрый ход с возможностью покинуть место битвы с максимальной скоростью.

Вот только «унести винты» вовремя не удалось – то ли сыграла свою зловещую роль ошибка рулевого, то ли удивительная меткость артиллеристов «Шпее», то ли просто полоса невезения – чисто аллегорический оборот в речи, но весьма реальное и пакостное состояние вещей в обыденной жизни. Все возможно, как тут определишь – но две страшные бронебойные болванки с необычайной легкостью прорвали тонкие броневые плиты борта ровно на середине крейсера, как жалкий мокрый картон и одна из них вломилась в ходовую установку, как взбесившийся слон в посудную лавку.

От страшного взрыва легкий крейсер содрогнулся все корпусом, отнюдь не маленьким, все семь с половиной тысяч тонн металла протяжно загудели. Вместе со снарядом с чудовищным грохотом взорвался один из паровых котлов. Десятки людей погибли в страшной преисподней, обваренные заживо паром, иссеченные осколками в крошево, залитые горящей нефтью из разорванных труб. Если есть в нашем мире жуткие картины апокалипсиса, то одна из них демонстрировалась именно здесь.