И тут раздался очень громкий взрыв: сначала я его услышал по дальноговорнику, а затем, несколько мгновений спустя, звуковая волна докатилась до центра Одессы.
- Петя, что там у вас случилось?!
- Хорошо, Светлый, что ты нас предупредил. Халупа разлетелась вдребезги, но наши все целы. Включая твою псинку.
- Осмотрите место происшествия.
- Уже осматриваем... Разнесло всё основательно... Кругом куски досок... Обнаружили тело... Осматриваем... Без признаков жизни. Судя по твоим описаниям, это Орул. Больше никого нет. Второй ушёл. Скорее всего - в лес: он начинается в нескольких шагах отсюда. Организовываем преследование.
- Отставить преследование! В лучшем случае вы его просто не найдёте. В худшем - будут потери с нашей стороны. Не забывай, с кем имеешь дело.
- Так ведь уйдёт, гад!
- Не уйдёт. Возвращайтесь,- я отключился от связи и зло проворчал,- Куда он денется... с подводной лодки...
Капитан Дима за последние дни весь извёлся, ожидая возвращения своих подчинённых. Внешне он старался это никак не показывать, но уже только лишь то, что с начала дня он уже третий раз просил меня соединиться с толимбским порталом, красноречиво свидетельствовало о его душевной тревоге. И как будто бы тень слетела с его лица, когда он увидел, как они перешагивают порог портала, радостные и довольные тем, что сумели хорошо выполнить порученное им задание.
Гвардейцы и примкнувшие к ним восемь освобождённых добирались до портала, находящимся под Толимбом, за шесть суток - довольно быстро, если учесть, что передвигаться приходилось скрытно, да при этом ещё и перегонять две дюжины одурманенных, плохо соображающих риков. На животных было жалко смотреть: табун напоминал компанию чересчур перебравших забулдыг. Они брели, качаясь и спотыкаясь, с мутным бессмысленным взглядом, на телах у некоторых виднелись наскоро подлеченные Санком раны - видимо, результат вспыхивавших между ними беспричинных драк.
- А почему они такие тощие? - спросил я у Санка.- Неужели под Толимбом пастбищ нет?
- Не в пасбищах дело, Светлый. Дурные-то они сейчас дурные, да только вот тоска по хозяину никуда не делась. Отказываются они от еды-то, вот ведь какое дело... Жаль животинок. Им, ежели сейчас не помочь, жить осталось дня два-три,- парень большим пальцем смахнул из уголка глаза набежавшую непрошенную слезу.
Я посмотрел на сидящего у моих ног щенка и спросил его:
- Ну что, Бес, попробуем помочь лошадкам?
Накануне я провёл эксперимент, добровольными участниками которого стали Вася и Петя. Меня очень заинтересовал сам факт возникновения ментальных контактов со щенком, и в связи с этим возник закономерный вопрос: не присутствие ли Пса наделяет его хозяина телепатическими способностями? С утра мы, чтобы никто не отвлекал, заперлись в здании администрации, и втечение пяти часов в присутствии Беса я пытался прочитать мысли гвардейцев и послать им свои. После многочисленных попыток Петя, наконец, воспроизвёл фразу, которую я ему посылал: "В лесу родилась ёлочка". После этого мне удалось, хотя и не с первого раза, передать ему ещё несколько фраз. Внешне щенок в этом никак не участвовал - валялся кверху пузом, иногда порывался поиграть со мной. Однако стоило лишь удалить его из зоны видимости (Вася уносил его за перегородку), как тут же все попытки становились безрезультатными. Это подтверждало мои предположения. С обратной связью дело обстояло намного хуже: то, что возникало перед моим мысленным взором, я никак не мог связать во что-то единое целое.
Помнится, наткнулся я в одном научно-популярном журнале на статью, в которой утверждалось, что мысли человека можно читать, наложив на его горло чувствительные датчики: дескать, голосовые мышцы непроизвольно сокращаются, когда он мысленно произносит слова. Может быть, конечно, и так. Но дело-то в том, что словами обычный человек думает крайне редко, лишь в том случае, когда сознательно пытается контролировать свой мыслительный процесс. А в основном мысли - это образы, взаимосвязи между ними, ассоциации, присущие только данной конкретной личности. Постороннему разобраться в этом фейерверке эмоций очень и очень сложно, для этого нужен немалый опыт.
- Петя, сделаем так,- сказал я.- Ты задумаешь какую-нибудь фразу и, чтобы можно было проконтролировать, шепнёшь её Васе. После этого повторяй про себя только лишь её одну. Давай!
Петя поскрёб пятернёй затылок, потом склонился к Васиному уху и что-то прошептал. Тот хмыкнул и кивнул в знак того, что понял. Я вновь сосредоточился. Не прошло и минуты, как в голове завертелось: "...по распорядку... Война войной, а обед по распорядку... Война войной, а обед..."
Я поднял глаза и увидел, что Петя - губки бантиком, руки аккуратно лежат на коленях ладонями вниз: ну прямо не полковник, а идеальное воплощение пай-мальчика - с самым невинным видом рассматривает потолок.
- Давно подозревал,- с укоризной произнёс я,- что вам набивать своё брюхо гораздо интереснее, нежели заниматься научными экспериментами!
Гвардейцы смущённо хрюкнули.
- Ладно уж, отправляйтесь на обед!