Козыри богов(СИ)

И вот мы раньше всех остальных команд начали шествие. Впереди с красно-чёрным флагом гордо вышагивал бол-бой Кото. За ним шёл полузащитник Симо, месильщик глины из гильдии гончаров, и довольно умело выводил на тростниковой свирели торжественный марш нашей команды: вчера уже довольно поздно вечером, почти ночью, мы с ним разучили "Прощание славянки". Я шёл следом, а за мною - все остальные: в новеньких футбольных доспехах, четырьмя шеренгами по три человека. На всех были красные шарфы и чёрные шапочки, похожие на береты-"таблетки". Вокруг нас сразу же образовалась сопровождающая толпа мальчишек, весело галдящих и отчаянно завидующих нашему Кото, который чуть ли не светился от счастья.

Болельщиков не исправишь. Как бы ни были настроены люди в любое другое время, в день соревнований они всегда найдут подбадривающее слово для своей команды и ехидное - для соперника. Другие команды, идущие на праздник почти исключительно по территории своих гильдий, были лишены "удовольствия" слышать колкости. И надо отметить, что мои игроки с честью и гордостью прошли этот путь, не поддаваясь на провокации, словно не замечая задир.

Внутри кремля тоже был стадион. На нём тренировались гвардейцы, оттачивая и футбольное, и ратное мастерство. Он же служил ареной для различных торжественных мероприятий. Народ суетился, тут и там шли споры из-за "незаконно" занятого места: стадион был невелик, скамеек на всех не хватало. Собственно говоря, именно это и было главной причиной того, что детей не пускали на праздничные игры. На каждой из трибун отводились специальные места для команд. Нашей, внеплановой, выделили несколько скамеек напротив центральной трибуны рядом с "Лесорубом". Я не сводил глаз с высокого помоста, который охраняли гвардейцы в парадных мундирах. К нему прямо с поля вела широкая деревянная лестница, щедро украшенная гирляндами из полевых цветов и колосьев ржи, символизирующих радость и безбедную жизнь. Вскоре там должна появиться Та - женщина, к которой я стремился через многие километры дорог и бесконечности пространств.

На помост вела ещё одна лестница, с другой стороны. По ней поднялся гвардеец-трубач и, приложив к губам огромных размеров витой турий рог, протрубил сигнал "Слушайте все!" Трибуны затихли, но лишь для того, чтобы через секунду взорваться приветственными криками и рукоплесканиями: к высоким креслам на помосте вышли члены правительства - Муму, Рани, Та и Вася. Без сомнения, я был рад увидеть и своих старых дружков, но, честно признаться, в этот момент всё моё внимание было привлечено только к одному человеку - к Та. Я сожалел, что не мог увидеть её лица - его скрывала плотная вуаль. Одета лад-лэд-ди-ма была во всё белое. Сердце сразу наполнилось благодарным умилением: даже сейчас, много лет спустя, Та носила траур. Её стройная фигурка казалась крошечной в сравнении с возвышающимися рядом Васей и Муму, и от этого на меня накатила щемящая смесь жалости и нежности.

Вася начал торжественную речь, в содержание которой я не вслушивался. Все мысли были заняты воспоминаниями. Очнулся я лишь тогда, когда Симо хлопнул меня по плечу:

- Заснул, что ль? Не слышишь - жеребьёвка! Иди уже!

На середину футбольного поля вышли катрегеры команд, судьи и глашатай. Главный судья, капитан Дима (хотя, скорее всего, сейчас он уже давно в другом звании) потряс перед собой мешочком, в котором что-то деревянно брякнуло, и сказал:

- Ну, доблестные футбойцы, выбирайте себе супротивника!

Первым руку в мешок сунул Петя, капитан команды "Гвардеец", и вытащил оттуда деревянный цилиндрик синего цвета. Батти, капитан рыбарей, долго шарил в мешочке и наконец выудил оттуда цилиндрик красного цвета. Точно такой же достал и Акоол, лесоруб. Ломи, катрегер "Пахаря", вытянул синий. Мне уже выбирать не приходилось - в мешочке остался лишь один цилиндр. Его-то я и достал. Он был жёлтого цвета.

- В четвертьфинале играют, - громко прокричал глашатай, - "Гвардеец" супротив "Пахаря" и "Рыбарь" супротив "Лесоруба"! Сборная команда малых гильдий "Амкар" четвертьфинал пропускает!