Козырная дама

— Представляешь, Зосенька, что стало твориться на свете! — уже в прихожей, поцеловав Зою Иннокентьевну в щеку, начала рассказывать Римма. — Видела в газетах объявление: «Отдам котенка в хорошие руки»? — Уже много лет Римма возглавляла общество защиты животных, которое сама же и создала в городе, и это была ее любимая тема. — И знаешь, в какие хорошие руки попадают эти котята? Их забирают владельцы бультерьеров и заживо скармливают своим собакам!

— Изверги! — искренне возмутилась Зоя Иннокентьевна. Перед глазами возникло вытянувшееся рыжее тельце Кузи, прикрученного проволокой к отопительной трубе, и она снова повторила: — Изверги! Кузю повесили…

— Боже мой! Как? Кто? — Римма была потрясена.

— Думаю, лопоухий…

— Ты очень рискуешь! — испугалась Римма, когда Зоя Иннокентьевна поведала о разгроме квартиры и казни кота. — Оставила бы ты свои частные расследования, пусть этим занимается милиция.

— Как же! Будут они заниматься! — безнадежно махнула рукой Зоя Иннокентьевна. — Сегодня утром опять ходила к следователю…

— И что он?

— Да ничего! Слушает, кивает, но пальцем о палец до сих пор не ударил и, похоже, не собирается.

— Значит, надо идти к начальнику, пусть назначат другого следователя, более добросовестного.

— Нет его в городе. Говорят, в отъезде…

Подруги подробно обсудили события последних дней, попили Римминого знаменитого чая на травах, и Зоя Иннокентьевна засобиралась.

— Дело к вечеру. Пора!

— Посидела бы еще, до темноты далеко, — предложила Римма.

— Поздновато. А мне еще нужно заехать к Аллочке, повидать Игоря. Да и на Пушкинскую нужно съездить, посмотреть, все ли в порядке с Раиной квартирой.

— Ты на машине?

— Нет, что-то Сливка моя совсем спеклась.

— Ну, тогда у тебя еще действительно много дел, — нехотя отпустила Римма Зою Иннокентьевну.

На Пушкинскую она решила пойти не по улице, а через центральный парк, на окраине которого дом и стоял. Прошла по центральной аллее, засаженной старыми липами и кленами, миновала чертово колесо, аттракцион с детскими машинками, на которых, громко визжа и радостно бибикая губами, носились по асфальтированному загончику малыши, и, свернув чуть вправо, оказалась на берегу озера. Здесь, почти у самой воды, тянулась цепочка открытых летних кафе с пластмассовыми столиками под яркими разноцветными зонтами. В одном из кафе было особенно многолюдно. Сидевшие за столиками девушки, раскрашенные так же пестро, как зонтики над ними, казались почему-то одинаковыми, словно сестры-близняшки. А вот парни были разные. И крупные бритоголовые, вроде тех, что Зоя Иннокентьевна видела на Игрени, в подпольном водочном цехе, и молодые люди интеллигентного вида.

Зоя Иннокентьевна рассеянно скользнула взглядом по посетителям кафе и вдруг увидела знакомые лица. Мордатых парней в футболках, пьющих пиво из пластиковых стаканчиков, она прежде встречала в баре «У Флинта».

Но не они привлекли внимание Зои Иннокентьевны.

Один из парней, сидевший за тем же столиком, что и флинтовские, нисколько не был похож на них. Худое лицо с узким лисьим подбородком, длинные тонкие волосы, сальными сосульками свисавшие на плечи, и… большие торчащие уши. Стараясь не выдать волнения, Зоя Иннокентьевна все той же прогулочной походкой зашла в кафе, неторопливо направилась к замеченному столику, обогнула его. Теперь ей хорошо было видно, что левое ухо у парня похоже на высохший капустный лист.

Он! На миг Зоя Иннокентьевна оторопела. Всего на миг. В третий раз судьба сводит ее с лопоухим. И уж теперь-то она его не упустит!

Да, это был он, Александр Ворбьев.

Зоя Иннокентьевна решительно подошла к столику и крепко ухватила лопоухого за подкатанный рукав рубашки.

— Попался! Сейчас ты у меня за все ответишь!

Раздался смешок, но тут же погас, будто кто-то задул его, как задувают пламя свечи.

— Чего тебе, мамаша? — удивился Ворбьев.

— Отдай документы на квартиру! — громко потребовала Зоя Иннокентьевна.

— Какую квартиру?! У тебя что, крыша съехала?

— А вот отведу в милицию, не то запоешь! Все расскажешь: и как мальчика избивал, и как мою квартиру разгромил, и как повесил невинное животное, и о фальшивой водке, которую твоя банда гонит, — все расскажешь! — пригрозила Зоя Иннокентьевна.

В затылок ей задышал выросший за спиной качок, видимо собираясь оттащить настырную подальше, но один из сидевших за столиком — в баре «У Флинта» его, кажется, называли Слоном — подал знак: оставьте, мол.

— О какой водке базар, мамаша? — с любопытством спросил он.

— Фальшивой!

— А разве водка бывает фальшивой? — засмеялся Слон, и толстая золотая цепь на его массивной загорелой шее звякнула в такт. — Насколько я разбираюсь в этом — она или водка, или не водка.

— Еще как бывает! Спроси у своего дружка! Какую водку они гонят с Фогелем…

— С Фогелем?! — Слон перестал смеяться. — Да отпусти его, мамаша, никуда не денется. Прослежу. Так о какой фальшивой водке ты говоришь?

— Я сама видела вонючие чаны с отравой…

— Где?

— На Игрени.