Козырная пешка

Черное пятно вдруг взметнулось передо мной с истерическим визгом. Я отпрянула в ужасе, когда горячий влажный язык вдруг начал лихорадочно лизать мои руки. С ужасом я увидела, что это наш ротвейлер Бакс, которого мы называли Басенькой. Пес был до ужаса худ, грязен, уши в засохших струпьях. Бакс визжал, прыгал на прутья, всем своим видом показывая, как он скучал по мне. На нем не было даже ошейника. Пес, привыкший к домашнему комфорту, был привязан цепью, захлестнувшей его мощную шею, прямо на улице, не имея возможности даже спрятаться от дождя. Я подергала ворота, но они были заперты изнутри. Я бросилась к калитке, чтобы позвонить, но звонок был выдернут с мясом, от него остались только парочка жалких скрюченных проводов. Бакс визжал и прыгал, стараясь дотянуться до меня лапами. Я просунула руки сквозь решетку, стараясь расцепить звенья цепи, но это оказалось мне не под силу. Я была в бешенстве и плакала вместе с несчастным псом, дергая эту цепь. Потом бросилась к машине и несколько раз нажала на клаксон, надеясь, что Люба меня услышит и выйдет. Но время шло, а в темных окнах не зажегся ни один огонек. Любаня наверняка залила свою грусть горячительным и теперь дрыхнет без задних ног. Я открыла багажник и порылась в инструментах, но не нашла ничего подходящего. Вконец обессиленная, я обхватила морду пса и целовала его сквозь прутья. Пару раз я хотела забрать его, но Люба отвечала мне отказом, а потом я совершенно забыла о собаке, заваленная ворохом проблем. Если бы я настояла на этом, если бы забрала собаку сразу, кто знает, может быть, пес и защитил бы Женьку и Агату…

Я поднялась с грязной земли, твердо решив, что вернусь сюда завтра, с инструментами и освобожу пса. Поняв, что я ухожу, Бакс завизжал еще отчаяннее, а потом завыл. В его голосе была мольба: «Не оставляй меня тут!» Я заплакала и, сняв грязный плащ, села за руль, рванув с места так, что грязь полетела из-под колес комьями. Вой сразу же прекратился. Я проехала всего пару метров, повернула за угол, и тут в свете фар на меня откуда-то скатился черный клубок. Бедный Бакс возник перед машиной и замер, припав головой и передними лапами к земле, выставив вверх костлявый зад. Я вывернула руль влево, едва не врезавшись в столб. Не веря своим глазам, я вышла из машины.

Бакс бросился ко мне, прыгнув на дверцу. Я едва успела выйти, иначе он бы придавил меня своей тушей. Пес прыгал, лаял, а я смеялась и плакала. Бакс вырвал цепь из земли и прибежал вместе с ней. Его шея была стертой и кровоточила. Я не понимала, как он перелез через двухметровую ограду, подозревая, что где-то им еще ранее был прорыт лаз. Поскольку плащ все равно был загублен, я постелила его на переднее сидение и затащила собаку в салон. Пес был счастлив. Прежде всего, он облизал мне лицо, и вообще довольно долго лез с проявлениями чувств, пока я не прикрикнула на него. Нужно было срочно сматываться.

По дороге я заехала в круглосуточный супермаркет и произвела там сильное впечатление на скучающих продавцов. Еще бы! Я походила на нищенку. И только демонстративно выставленные ключи от машины и болтавшийся на шее мобильный притормозили уже готового сорваться с места охранника. Я сразу же подошла к стойке с собачьим кормом и схватила самый большой мешок, погрузив его на тележку. Наблюдавший за мной охранник, углядевший на моих штанах отпечатки грязных лап, облегченно вздохнул. Кассирша, которой я протянула грязную руку с зажатой в ней кредиткой, выпучила глаза, но выбила чек и вернула мне карточку. Охранник даже помог дотащить мне мешок с кормом до машины, а вот погрузить его в багажник отказался наотрез. Бакс тут же начал лаять. Так что пришлось мне управиться самой.

Дома я нашла в шкафу старую салатницу и приспособила ее в качестве временной собачьей миски. Бакс жадно ел, потом выпил полмиски молока, потом еще поел сухого корма и умильно глядел на меня, надеясь на добавку, но я отказалась. Пес давно недоедал, я побоялась, что ему станет плохо. Пока он ел, я бросила ему вместо подстилки старое мамино пальто, которое не выбросила по недоразумению. Пальто валялось рядом с моей кроватью, так было спокойнее мне, да и Бакс чувствовал бы мое присутствие.

Ночью мне не спалось. Во-первых, из-за тревожных мыслей и злости на Любу, а во-вторых, потому что Бакс, перепуганный перспективой остаться без хозяйки, спал стоя, положив свою тяжелую голову мне на живот. Я лежала на спине, смотрела в потолок и думала. Что-то не давало мне покоя.

Задремала я, наверное, уже под утро, да и то ненадолго. Успокоившийся пес свернулся калачиком на пальто и храпел во всю глотку. Я же заснула, а потом подскочила, едва ли не с воплем. В голове вертелась фраза, высказанная накануне в таком же сне Чеширским Котом: конец – это всегда начало… Ну, конечно…