Козырная пешка

Я вдруг поняла, что было не так в доме Агаты. Ковер лежал не на месте, кресло-качалка была сдвинуто так, что были видны вмятины на ворсе. Агата придерживалась педантичного порядка. Это в моей комнате вещи хаотично валялись в шкафу. В это Агата не вмешивалась. Но во всем остальном в ее доме каждой вещи находилось свое место. Эти правила действовали на все, включая и ковры на полу. Если бы в комнате царил кавардак, я могла бы заподозрить, что его сдвинул убийца, но комната была в полном порядке. И это могло означать только одно: ковер скатала сама Агата, спеша сделать это. Вполне возможно, что это произошло незадолго до ее смерти, может быть, убийца уже был в доме. Может быть, другой не обратил бы на это внимания, но я-то знала, что к чему.

В доме Агаты был не один тайник. Она сама любила эти штучки, к которым приохотил ее покойный муж, работавший не то в КГБ, не то в разведке. Дом был просто напичкан разными схронами. Агату эти штуки ужасно развлекали. Она прятала туда всякую ерунду, бывало, забывала, что и где лежит и как этот тайник открывается. Я лично нашла в тайнике ванной за кафельной плиткой пачку старых писем к некоему полковнику, из чего сделала вывод, что Агата в молодости была натурой ветреной. Сколько неоткрытых тайников было по дому, и что в них таилось, не знала, наверное, и сама Агата.

Под ковром тоже был тайник, причем Агате было хорошо известно, что я знаю о нем. Впрочем, что тут удивительного? Она сама мне его и показала. Одно время она предлагала спрятать туда драгоценности, но я предпочла держать их в секретере. Тайник был в самом центре комнаты и представлял собой внушительное углубление в полу, скрытое плотно подогнанными паркетинами. Прятать туда вещи было неудобно, а доставать их и подавно: для этого нужно было скатывать ковер. Именно этим и занялась Агата в свой последний день. Она скатала ковер в жуткой спешке, спрятала в тайник что-то, а потом попыталась замести следы и, скорее всего, ей это удалось. Вряд ли убийца нашел тайник, у него, скорее всего не было бы времени привести все в порядок. Да он и не старался это делать, если судить по разбросанным в квартире вещам. Как ни крути, тайник открывала Агата. Интересно, зачем?

Весь следующий день я провела в догадках. На работу я не пошла, на телефонные звонки не отвечала, гуляла со счастливым псом и размышляла. Помимо того, я вспомнила еще об одной вещи, которую совершенно упустила из виду.

Поздно вечером я отправилась в дом Агаты. Пес волновался, я всерьез задумывалась о том, чтобы взять его с собой, ведь огромный ротвейлер в случае чего мог бы меня защитить. Однако, подумав, я отказалась от этой мысли. В дом Агаты мне нужно было проникнуть инкогнито, не факт, что пес не начал бы лаять. Бакс слушался только Володю, я для него авторитетом не была. Даже сегодня на прогулке я не рискнула выводить его без намордника. Он тащил меня на поводке, как на буксире, игнорируя мои окрики и приказы, совершенно одурев от неожиданной свободы. Люба держала пса впроголодь, да еще и на цепи. Вчера вечером, когда я мыла Бакса в ванной, я чуть не плакала, глядя на шрамы под шерстью. Эта стерва еще и била собаку…

Я выехала из дома уже около одиннадцати вечера, когда на улице почти стемнело. Ключи от дома, которые я так ловко стянула под носом Чайки, должны были облегчить мне проникновение в дом. Впрочем, меня не остановило, даже если бы пришлось вынимать стекло. Пару раз мы с Агатой проделывали это, забывая ключи и захлопывая дверь. Так что я очень ловко могла бы поддеть стекло на веранде садовым ножом, который валялся возле парника. Но ключи все-таки были оптимальным вариантом. Не факт, что за домом не присматривали бдительные соседи, та же Марфа, к примеру.

Машину я оставила далеко от дома, сильно рискуя, что, вернувшись, могу застать ее без колес, а то и вовсе остаться без машины. Но меня сейчас это почти не волновало. На улице было душно. Комары нещадно кусались, но мне было не до них. Я почему-то зябла, сильно нервничала и тряслась от страха, сама не знаю почему. Объективно рассуждая, вряд ли убийца пошел бы туда снова, и тем более, сегодня. Но мне было страшно. Я оперлась о машину и тяжело дыша, пыталась успокоиться. Время шло. На улице совсем стемнело. С трудом справившись с волнением, я полезла на заднее сидение за сумкой, где кроме ключей от дома лежала в косметичке пилочка для ногтей, которой я собиралась отцепить бумажную полоску с печатью. Сумка, которую я потянула в кромешной тьме, за что-то зацепилась. Что-то брякнуло и свалилось на пол, зазвенев, как будто кто ударил в колокол. Я присела от испуга и на ощупь попыталась идентифицировать звеневшую вещь.

Это была театральная шпага. Я совершенно забыла о том, что взяла ее с собой потренироваться в ударах и стойке. Недолго думая, я схватила шпагу и пошла к дому. Странное я, должно быть, представляла зрелище: девица в темной одежде с гламурной сумкой в одной руке и шпагой в другой. Я криво усмехнулась, подумав, что будет, если вдруг натолкнуть на какого-нибудь алкоголика. Разрыв сердца обеспечен!