Козырной стрелок

— Можешь быть спокоен, я не забуду твоей услуги. Но должен напомнить, что заказ для известной тебе организации организовал я. Для чего мне пришлось собирать очень авторитетное толковище. И давить на одного из присутствующих. Который имел выход на человека известной тебе организации. И мешающей тебе организации. Что, как ты понимаешь, было очень непросто. Потому что тот контингент, который собирается на толковища, очень непростой контингент и мне не подчиняется. И мне пришлось отдать им за услугу жирный кусок. Но все равно я сделал то, что ты просил.

— А я сделал того, кого ты просил.

— Хорошо, согласен. Мы квиты.

— Тогда до встречи?

— До встречи. Надеюсь, что не у прокурора.

— Можешь быть спокоен. Все концы этого дела будут надежно спрятаны.

— Я спокоен. Потому что тебе падать глубже, чем мне.

Ведь ты сидишь выше, чем я. А зачем тебе падать? Тебе взлетать надо.

— Ты прав. Падать мне не резон. Потому что я утащу с собой очень много людей. Или вознесу их вместе с собой к небу. Если смогу взлететь.

— Теперь сможешь. Потому что снимешь с ног мешавшие тебе кандалы.

— Один не сниму. Один только раскачаю. Вернее, уже раскачал.

— Мы поможем. Как помогали до того. Ты бросил камень. Мы разгоним волну.

— Это обещание?

— Это обязательство.

— Тогда спокоен. Счастливо.

— И тебе. Счастливо. Вернее сказать, счастливого полета!

Глава 55

На подлете к аэропорту в кармане бизнесмена от партии Юрия Антоновича зазуммерил мобильный.

— Да!

— Есть новость.

— Какая?

— У входа в администрацию убит твой Анисимов!

— Кто?!

— Анисимов.

— Когда?

— Сегодня. Ты что, телевизор не смотришь?

— Я только что из Монако.

— Ты что, в Монако телевизор не смотришь?

— В Монако есть более интересные занятия, чем смотреть совковое телевидение.

— Значит, ты не знаешь подробностей?

— Нет.

— Анисимова убили возле здания администрации, из снайперской винтовки в голову, с крыши ближайшей девятиэтажки.

— Кто убил?

— Откуда я знаю.

— Тогда я отсоединяюсь.

— Погоди, не...

Самолет пошел на посадку.

Анисимов был человеком Юрия Антоновича. Вернее, когда-то был. Когда Юрий Антонович проталкивал его в администрацию. Сейчас тоже был. Но в гораздо меньшей степени.

Потому что встал на ноги, окреп и заимел свое мнение. По поводу того, сколько стоит городская недвижимость и где можно строить офисы и здания, а где нет. Теперь Анисимову приходилось отстегивать так же, как всем. Хотя и немного меньше, чем всем. Но окружающие по инерции продолжали считать, что Анисимов человек Юрия Антоновича.

В машине Юрий Антонович набрал телефон приятеля, работавшего в МВД.

— Я слышал, убили Анисимова?

— Верно слышал. Убили.

— Как?

— Обычно. Влепили из снайперской винтовки девять граммов между глаз. Так, что затылок вышибло.

— Преступника взяли?

— Преступник с места происшествия скрылся.

— Кто он, конечно, неизвестно?

— На этот раз, как ни странно, известно.

— Откуда?

— Его опознали свидетели, видевшие его на месте преступления. И видевшие, как он стрелял.

— Кто он?

— Некто Иванов.

— Кто?! — не сдержался, воскликнул Юрий Антонович.

— Известный в уголовной среде киллер Иванов. По кличке Мочила.

— Какой Иванов? — взял себя в руки Юрий Антонович. — Ты можешь сказать подробнее.

— А тебе не все равно, какой Иванов?

— Не все равно.

— Иванов Иван Иванович. Кончавший нескольких потерпевших на улице Агрономическая, улице Северная, в поселке Федоровка и давно и безуспешно находящийся во всероссийском розыске. Довольно тебе?

— А ты уверен, что это он? Анисимова?

— Совершенно. Потому что, кроме Анисимова, он еще трех человек из правительственной охраны положил.

— Еще трех?!

— Еще трех. Он там на крыше, понимаешь, стрелял, как ковбой из американских боевиков, с бедра. Ты представляешь, из оптической винтовки, с бедра! И ни разу не промахнулся.

— Представляю.

— Отечественный Рэмбо-5, мать твою!

— Как он ушел?

— Хрен знает, как он ушел! Мы там сил нагнали, как при контрнаступлении против немцев под Москвой. Продохнуть было нельзя, так намусорили! На каждом метре по два мента с автоматами. А он все равно ушел! Как сквозь пальцы просочился.

— Ты так говоришь, как будто за него болеешь.

— Болеть, конечно, не болею. Но знаешь, как-то даже уважаю. Потому как в лоб с двух сотен метров! И тут же с бедра трех правительственных мордоворотов! Которые, как ты понимаешь, не мальчики. Это надо умудриться. Вернее, надо уметь!

— Почему он стрелял в Анисимова?

— Потому же, почему стрелял в тех, что были на Агрономической, на Северной и в Федоровке. Тренировался.

— Я серьезно!

— И я серьезно. Так как ничего другого сказать не могу. Его мотивы нам непонятны. Ходит, понимаешь, по городу со шпалерами и мочит всех, кто ему чем-нибудь не понравился.

— Он что, маньяк?

— Маньяки с двухсот метров в лоб не попадают.

— Тогда кто?

— По всей видимости, заказной киллер. Хотя, с другой стороны, киллеры по четырнадцать человек враз не мочат. По четырнадцать человек враз мочат только психопаты.

— И все же почему он убил Анисимова?