Козырные тузы

Дно под их ногами, оказавшееся гигантским сфинктером, разомкнулось. Жидкость хлынула вниз, увлекая их за собой. Бреннан успел сделать глубокий вдох и крепко стиснуть свой лук. Он протянул свободную руку и схватил Мэй за щиколотку — ее уносило вниз, во тьму, и он полетел за ней, растеряв по дороге половину стрел из колчана и ругаясь.

В коридоре оказалось куда больше жидкости, чем они представляли. Они очутились в бушующем водовороте, где не было ни воздуха, чтобы дышать, ни света, чтобы видеть. Бреннан, памятуя молчаливое предостережение Тахиона, крепко держался за щиколотку Мэй.

Их выплеснуло в большую камеру, почти целиком заполненную озером жидкости размером с олимпийский бассейн. Бреннан с Мэй вынырнули на поверхность и принялись оглядываться по сторонам. К счастью, камеру озарял тот же голубоватый фосфоресцирующий свет, что и коридор, где они находились до этого. К ним плыл Фортунато, которому приходилось бороться с течением, уносившим его на другой конец озера.

— Куда это нас занесло? — спросил Фортунато.

Бреннан обнаружил, что на плаву пожимать плечами довольно трудно.

— Не знаю. Может, какой-нибудь резервуар? Всем живым существам для жизни нужна вода.

— Хорошо хоть эти букашки отвязались, — заметил Фортунато.

Он поплыл к стене камеры, Бреннан и Мэй — за ним.

Они вскарабкались по склону, медленно и осторожно: поверхность была влажной и скользкой. В конце концов они выбрались на сушу и упали без сил. Бреннан залепил самые глубокие укусы пластырем из походной аптечки, которая нашлась у него на поясе.

— Куда теперь?

Фортунато на миг прислушался к себе, махнул рукой.

— Туда.

Они зашагали по чреву космической твари. То было кошмарное путешествие по странному царству органического ужаса. Проход, по которому они продвигались, петлял сквозь бескрайние залы, в которых не оформившиеся еще до конца человекоподобные существа идиотски лопотали что-то, подвешенные на своих пуповинах к пульсирующим потолкам, перетекал в галереи, где дрожали похожие на несъедобный студень комья первозданной биомассы, ожидавшие преображения по замыслу Прародительницы Роя, оставлял позади камеры, где изготавливались чудовища сотен самых причудливых видов для целей, ведомых одной лишь их родительнице. Кое-кто из последних был уже настолько развит, что почувствовал вторжение чужаков, но все они до сих пор оставались соединены с телом матери протоплазменной пуповиной. Страшилища скалились, рычали и шипели на Бреннана и его спутников, да так, что для нескольких наиболее настойчивых он не пожалел стрелы.

Не все из них были страшными на вид. У некоторых были вполне человеческие тела и известные человеческие лица. Они заметили Рональда Рейгана с зачесанными назад волосами и смешинкой в глазах, Мэгги Тэтчер, суровую и несгибаемую. Была там и голова Горбачева с малиновым родимым пятном на лбу, насаженная на массу трепещущей протоплазмы, мягкую и пухлую, как будто человеческое тело лепили из дрожжевого теста.

— Господи Иисусе, — пробормотал Фортунато. — Похоже, вовремя мы сюда попали.

— Очень надеюсь, — буркнул Бреннан.

Проход начал сужаться, и они были вынуждены сначала наклоняться, а в конце концов и вовсе ползти на четвереньках. Бреннан оглянулся на Фортунато, и чернокожий туз сделал ему знак продолжать.

— Она впереди. Я чувствую, как она пульсирует: питается и растет, питается и растет.

Плоть туннеля была упругой и теплой. Бреннану было неприятно прикасаться к ней, но он упрямо продвигался вперед. Туннель совсем сузился и стал таким тесным, что Бреннан понял — он не сможет вытащить свой лук. Они оказались безоружны, и их путь лежал в самое опасное место в чреве Прародительницы Роя — нервный центр. Бреннан еще сотню ярдов протискивался сквозь лаз из живой плоти, а Мэй с Фортунато следовали за ним по пятам, пока наконец его не вытолкнуло на открытое пространство. Следом за ним наружу выбрался Фортунато, и они вдвоем помогли вылезти Мэй.

Они стояли в небольшой полости. Там едва хватало места для них троих и большого трехдольного серовато-розового органа, подвешенного в центре полости в паутине волокнистых щупальцев, которые уходили в пол, стены и потолок.

— Вот он, — прошептал Фортунато обессиленно. — Нервный центр Прародительницы Роя. Ее мозг, сердце, или как еще вам будет угодно его назвать.

Они с Бреннаном взглянули на Мэй. Она вышла вперед, и Бреннан поймал ее за руку.

— Убей ее, — настойчиво сказал он. — Убей ее, и будем выбираться отсюда.

Она ответила ему спокойным взглядом. В ее больших черных глазах он увидел свои отражения.

— Ты ведь знаешь, что я поклялась никогда в жизни не причинять вреда живому существу.

— Ты спятила? — воскликнул Фортунато. — Зачем мы тогда сюда шли?

Бреннан отпустил ее руку, и она подошла к органу, висящему в сплетении нервных волокон. Фортунато взглянул на Бреннана.

— Эта девка что, рехнулась?

Бреннан покачал головой, не в силах произнести ни слова, зная, что ему предстоит пережить еще одну потерю. Мэй просунула руки между щупальцев и положила ладони на серо-розовую плоть Прародительницы Роя. Ее кровь заструилась по мыслящему органу.