КПСС у власти

Дружная защита большевиков большею частью революционной демократии, обуславливалась в ее некоторых кругах наличием подобия «круговой поруки». В партии эсеров, например, уже наметился к лету 1917 года раскол на «правых» и «левых». Лидерами последних были приехавшие все тем же путем из-за границы Натансон-Бобров и Камков. Именно они, как утверждает полковник Никитин (начальник контрразведки Петроградского военного округа), на основании рапорта капитана Красильникова, пользовались германской субсидией с октября 1915 года для издания журнала «На чужбине», рассылаемого по лагерям русских военнопленных в Германии с надписью «бесплатно». Полковнику Никитину, из рапортов капитана Красильникова и по другим (английским и французским) источникам, было известно, что у будущих левых эсеров были связи с австрийским и германским консулами в Женеве. Эти сведения[94] полностью подтверждены опубликованным ныне архивом германского министерства иностранных дел. В двух рапортах германского посла в Берне барона Ромберга — от 24 августа 1916 года и от 6 апреля 1916 года[95] — подробно говорится об эсере Цивине (Вейс), «переданном» немцам, после успешной работы с австро-венгерской разведкой:

«Цивин, принадлежит к партии социалистов-революционеров, — пишет Ромберг 24 августа 1916 года, — и сохраняет прекрасные отношения с ее ведущими членами, то есть Черновым и Бобровым»[96].

Далее Ромберг сообщает, что Цивин объезжал лагери русских военнопленных и снабжал их литературой из Швейцарии. Сожалея, что австрийцы дали Цивину только 14 тысяч швейцарских франков на эту работу, барон Ромберг предлагает выдавать ему регулярно по 25 тысяч швейцарских франков, и, как видно из документов, до 1 января 1917 года Цивин сумел получить три такие «получки»[97].

Знал ли об этом лидер эсеров В. М. Чернов? На этот вопрос трудно ответить точно. Лично он был оправдан Временным правительством, выпустившим специальное коммюнике, столь возмутившее Ленина. Но, вероятно, Чернов о многом догадывался. Объясняя путь левых эсеров и их лидера Натансона-Боброва в 1917 году, путь соскальзывания на большевистские позиции, Чернов в своих воспоминаниях, осторожно обходя вопрос о связях левых эсеров с немцами, прибегает к формуле о «фатальных мыслях» Натансона:

«Натансон, — пишет Чернов, — предоставляет Ленину дерзко испробовать путь небывалый, путь авантюристический, путь своего рода „коллаборационизма“ … и второю „пломбированной“ партией тем же путем следует Натансон … (В. М. Чернов мог не знать когда он писал свои воспоминания, что о присоединении эсеров к большевистскому транспорту через Германию особенно настойчиво хлопотал барон Ромберг. — Н.Р.). Вместо естественного в других условиях торжественного приема одного из самых заслуженных ветеранов освободительного движения, — продолжает Чернов, — партия краснеет за его согласие использовать двусмысленную снисходительность Гогенцоллернского генерального штаба … Знающий себе цену ветеран легендарных времен неуловимо ощущает, что многие морально „принимают его в штыки“. Хочет ли он или не хочет, но в партийном центре на его долю выпадает роль „адвоката дьявола“. Он не может не защищать предшественников по „пломбированному“ путешествию по вражеской стране. Он не может вообще не требовать более мягкого к ним отношения … (выделено нами. — Н.Р.). Позиция Натансона становится все более двусмысленной. Одною ногой еще стоит в партии, на положении постоянного оппозиционера, душою он уже ищет точки опоры, где-то вблизи большевиков, при большевиках, почти в охвостье у них»[98].

После опубликования содержания немецких архивов, уже нельзя больше оперировать вслед за Черновым, такими аргументами, как «фатальные мысли» Натансона, искание им «душою точки опоры» и т. п. — Натансон пошел по тому же пути, что и Ленин, и не только в вопросе проезда через Германию. Логическим завершением развития этой «души» было предложение Натансона — разогнать Учредительное собрание, сделанное им Ленину первым в тот критический момент, когда Ленин боялся еще сказать это прямо.

Выкрикивавший на I Всероссийском съезде советов по отношению противников большевизма слова «пугало», «версалец» Мартов и защищавший большевиков даже внутри своей партии Натансон были одними из многих представителей революционной демократии, спасших в июле 1917 года большевистскую партию от неминуемого политического разгрома.