Краб

Жадность благоразумно капитулировала перед паникой и, сбросив рюкзак, я дал деру от насекомых. Несмотря на то, что я выжимал максимум, мчался так, как, пожалуй, никогда ещё не бегал, мобы меня догоняли. Все чаще рядом начинают мелькать изумрудные снаряды, к счастью пока не попадая, но долго так продолжаться не может. Когда начало казаться что вот — вот зелёная волна меня поглотит, я взлетел по стене оврага и выскочил под солнце на простор степи.

Отбежав немного в сторону, я обернулся и увидел, как несколько кузнечиков выскочили из сумерек ложбины и беззвучно упали назад изломанными, высушенными куклами. 'Оказывается солнце для вас смертельно! Жаль, что я не выбрал в покровители бога огня или света… заделался бы энтомологом и собрал свою коллекцию. А ещё проще было просто выскочить раньше, и тогда бы так не устал'. Дыша как загнанная лошадь, я сел на землю и попытался прийти в себя.

— Квиу — у!

Пикирующая сверху курица издала вопль разочарования, промахнувшись по шустрой цели и начала набирать высоту для захода на новую атаку.

— Мать твою! — Я в панике крутил головой и не находил убежища; оставалось только возвращаться в овраг.

Следующие полчаса я так и передвигался. Минут пять бега в овраге после этого быстрый подъем и стремительная стометровка по степи. За это время успел рассмотреть летунов, и оказалось что никакие это не птицы, а рептилии. Возможна так или, похоже, выглядели летающие динозавры, только зачем дизайнеры игры наделили их розоватой кожей с редкими перьями, я не знал. Сразу подумалось, что дыма без огня не бывает и разработчики всё‑таки что‑то употребляют… а может, просто болеют. Для создания настолько мерзких тварей надо быть гением или психом, хотя стоит быть честным, именно эти твари полностью соответствовали моему представлению о результатах вмешательства хаоса.

Во время очередного подъёма на равнину заметил, что овраг заканчивается. Однако бежать по открытой степи, где рано или поздно летуны меня достанут, мне не очень‑то хотелось, и я рванул в сторону ближайшей рощи. Курицы, словно охотничьи ястребы, громкими криками оповещали всю округу о добыче и где она находиться. Петляя, я мчался за питомцем, а он, вдруг не добегая десяти метров до спасительных деревьев, резко повернул и устремился к ним под углом. Дику я доверял полностью и повторил его маневр, однако то, что кот учудил дальше, заставило меня выматериться. Метра за три до ближайшего дерева он подпрыгнул и оказался на стволе примерно в двух метрах над землёй.

— Блин Дик! — Мне показалось, что я ни за что не повторю маневр питомца, однако прежде чем успел сообразить, что делаю руки, уже упирали конец посоха в землю и, используя его в качестве шеста, взлетел вверх. Уже в полете смотря на дерево, боковым зрением заметил, мелькнувшую внизу, огромную лапу с внушительными когтями.

Обнимая ствол, посмотрел вниз и встретился взглядом с большим саблезубым тигром. Зелёные, голодные глаза смотрели на меня обиженно словно ребёнок, у которого отобрали конфету и, так же как и дитя, эта многотонная туша полезла за сладеньким. Вы когда‑нибудь, видели, как медведи лазят по деревьям? Если нет то могу вам сказать лазят они быстро. По крайней мере, для спасающегося на стволе человека скорость приближения монстра кажется очень большой. Мы сначала поползли вверх, а после я, следом за питомцем, перемахнул на соседний дуб.

Смилодон не смог повторить наш маневр и брякнулся о землю, однако быстро пришёл в себя и занял позицию у дерева. Очевидно, монстр настроился взять нас измором, потому что на ствол он больше не лез. Таким нехитрым образом мы пересекли всю небольшую рощу, и сейчас я с тоской смотрел то на простор степи, то вниз где облизывались уже два монстра.

— Ну что же нам всё равно надо двигать вперёд. Хотелось бы конечно более спокойную компанию, но выбирать не приходится. Погнали.

Саблезубы не стали выходить из рощи, зато практически сразу объявились курицы, и охота продолжилась. Ощущать себя жертвой, дичью, а не охотником очень неприятно. Аналогия только усилилась, когда к погоне присоединилось десяток четырёхметровых, лысых обезьян. Эти монстры, словно гончие стали на наш след и оторваться от монстров никак не получалось. Они чутко реагировали на звуки, издаваемые воздушной командой, и пресекали любые попытки сменить направление бега. С ужасом до меня начало доходить, что чудовища нас загоняют к известной только им цели.

Идёт охота на волков, идёт охота!

На серых хищников — матерых и щенков.

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.

Кровь на снегу и пятна красные флажков.