Краба видная туманность

Теперь Краб сидит — на вертушке, на колесиках, — куда более подвижный и гибкий у себя в кресле, нежели стоя с сомкнутыми ногами на лестнице своих позвонков. Все горизонты собираются вокруг него в кружок. Чтоб никто и ни под каким предлогом его не тревожил! Отвечать, что он на совещании, — если просителям сообщить, что у вас нет ни малейшего желания их принимать, они не поймут намека, станут настаивать, поэтому лучше сделать вид, что вы на совещании, это, конечно, грубее, но, по крайней мере, не оставляет сомнений: они уходят в раздражении и больше не возвращаются.

Сосредоточенность, эффективность, максимальная отдача: Краб безотлагательно принимается за работу — сегодня все идет как надо, как по маслу, тут как тут и тревога: если обстановка останется такой же благоприятной, он вот-вот завершит поэму, над которой работает без малого неделю. Впрочем, это довольно сомнительно, ведь когда работа приносит Крабу удовлетворение, понемногу начинает рассеиваться тревога: следует период маразма, который ставит все предприятие на грань провала, ни один проект более не получает завершения, рынок наводняют побочные продукты конкурентов, Краб теряет сон и забывает о себе, ночи напролет он проводит в кабинете, именно тогда-то, лелея идею со всем покончить, он и обнаруживает в себе достаточно тревоги, чтобы начать все заною.

В правой руке Краба — пять пальцев и карандаш, который ему во многом мешает — высморкаться, посолить и поперчить мясо, ласкать женское тело, гладить ребенка по голове, запустить воздушные шарики, но иногда и весьма полезен — когда он хочет, например, высморкаться на мясо, или запустить детские головы, или посолить и поперчить женское тело.

* * *

Побольше физкультуры, приобрести обширные познания — важно хорошенько подготовиться.

Мускулатура. Насыщенная программа для каждой мышцы. Гимнастика: на ковре, коне, шведской стенке, бревне, кольцах. Плавание на длинной воде: четыре раза по четыре заплыва, шестнадцать раз туда и обратно каждый день. Лазание: по канату, под прямым углом, на руках, как обезьяна, не касаясь земли, двадцать раз туда и обратно каждый день. Метания: диск дальше чем ядро, молот дальше чем диск, копье дальше чем молот, ядро дальше чем копье; потом все сначала. Прыжки: в высоту на столько же, как и в длину, потом еще дальше, потом еще выше. Бег: работа над скоростью, работа над выносливостью, все быстрее и дольше. Подъем тяжестей: толчок, тяжелее, еще тяжелее, не включать плечи, рывок, добавить вес, одной рукой. Накачать при помощи гантелей: бицепсы, трицепсы, дельтоиды, трапецевидку, седалищные мышцы, спинные мышцы, брюшной пресс, приводящие мышцы, сгибатели, разгибатели, жевательные мышцы, скуловые мышцы, круговые мышцы.

Годы и годы тренировок.

Чтение запоем. Древние, новые и прочие. Литература, философия, история, смешанные науки. Штудирование толстенных томов. Ничем, ни одной дисциплиной не пренебрегая: понять, усвоить, все запомнить. Поэзию и математику — наизусть.

Годы, годы и годы занятий.

Краб обучается с самого детства, сознательно, методично, не позволяя себе поблажек. Теперь все шансы на его стороне. Он наконец-то готов, во всеоружии перед жизнью — когда же начнет?

— Через шестьдесят лет я, что бы ни произошло, буду мертв, — в сердцах воскликнул Краб, не понимая, на что же далее тратить свои дни.

В десять лет Краб стеснялся быть ребенком. Он хотел, чтобы с ним считались. Прибавлял себе двадцать лет, когда его спрашивали о возрасте. Зажигал сигару. Когда ему задавали вопрос о занятиях, в каком он классе и т. п., отвечал, что с этим давным-давно покончено, теперь он руководит крупной фирмой по импорту-экспорту. Это не производило впечатления. Его рассеянно потрепывали — кто по щеке, кто по макушке или плечу. Давали идиотскую книжку, игрушечную машинку, оловянных солдатиков — ну а теперь ступай играть!

Тем не менее не вызывает ни малейших сомнений, что в конце концов превосходство Краба будет признано. Намереваясь воздать должное несчастному бедолаге, за ним придут в меблированную комнату, где он в одиночестве и неряшестве дряхлеет в ожидании дня, который, как он не сомневается, рано или поздно наступит, пусть даже эта глубинная убежденность оказывается подчас источником недоразумений (когда за вестницу общественного признания он принимает консьержку, посланную недовольными распространяемой им грязью и вонью соседями), Краб действительно уверен, что справедливость восторжествует, художники провозгласят его мэтром — хотя он никогда и не рисовал, — философы признают его безоговорочную правоту во всем, по любому поводу — хотя он никогда и не обнародовал своих идей, — он станет наконец единодушно признан и почитаем.