Крабат

В порт мистер Мото ехать ему не велел. Незачем — и опасно. Простились в пустой гулкой квартире, откуда уже успели вынести вещи. Работодатель адреса не дал и писать не обещался. Совет дал один: не забывать, но вспоминать пореже.

Уже перед самым расставанием мистер Мото, хлопнув себя по лбу, посетовал на собственную рассеянность — и попросил выполнить одну пустяковую просьбу. Марек Шадов прекрасно знал цену пустяковых просьб странного японца, но отказать не мог. Мистер Мото открыл чемодан…

— Подставляйте ладонь!

Бумажная упаковка — легкая, маленькая, на две коробки спичек. Просьба же оказалась и в самом деле несложной. Следовало прибыть на место — и вручить посылку тому, кто будет слева. Но предварительно развернуть, дабы удостовериться в том, что нет никакой ошибки.

Марек понял далеко не все, но обещал. Простились. Через несколько дней посыльный принес простой белый конверт, внутри которого оказался билет в «Нанкин Гранд Театр». «Серенады Джека Картера», начало в 19.00, ряд второй, место восьмое. Итак, содержимое пакета предназначено тому, кто окажется рядом, на месте № 7. Лишь насчет ошибки ясности по-прежнему не было. Кто может ошибиться? И в чем?

На концерт Марек Шадов надел свой лучший костюм. Пистолет решил не брать.

х х х

Щелчок — сухой, но резкий. Взведенный курок…

Марек Шадов вздрогнул, сигарета выскользнула из пальцев. Рядом белым призраком стояла Герда. В первый миг он не мог понять, что с ней, и только потом сообразил. Простыня — закуталась до самой шеи, лишь рука торчит — с горящей зажигалкой. Не очень понимая, что делает, мужчина поднял с коврика сигарету…

Зажигалка погасла.

— Если ты… — девочка бросила быстрый взгляд на дверь, — если ты закуришь, Кай, я ничего не скажу Королеве. Не хочу, чтобы ей было больно.

Помолчала, закусила губу.

— Ты очень сильный, Кай. Я знаю.

Зажигалка негромко ударилась об пол. Герда поправила простыню, повернулась, добрела до кровати. Легла — упала — лицом вниз, рывком натянула одеяло, затем нащупала подушку и нырнула под нее, прижав растопыренной ладонью.

Замерла.

Мужчина поглядел на сигарету, хотел сжать пальцы, чтобы превратить в труху. Сдержался и просто положил ее возле пепельницы.

4

Прежде чем открыть темную полированную дверь и вдохнуть тяжелый, пропитанный винными парами воздух, Хинтерштойсер поразился собственной непоследовательности. Уйти с пьянки, чтобы оказаться точнехонько в гостиничном баре! Абсурд? Можно и хуже назвать.

Во всем виноват был швейцар. От входа в Нордхауз Андреас побрел куда глаза глядят. Глядели же они прямо, где совсем неподалеку горели огни главного корпуса «Des Alpes». Больше некуда, дождь слева, дождь справа, сверху тоже он, а там можно и под козырьком постоять возле стеклянных дверей. Даже покурить, если сигареты не промокнут.

До входа добрался, сигареты промочил. Первая не загорелась, вторая тоже. Verfickte!.. Собрался достать третью, но в этот миг совсем рядом могучей коренастой тенью соткался швейцар, в фуражке и при непременном зонтике. Взглянув недоуменно, достал из кармана форменной тужурки тяжелый серебряный портсигар. Негромко щелкнул замочек. Андреас поспешил поблагодарить — и был назван по фамилии. Хинтерштойсер немало изумился, но выяснилось, что он в этих местах — личность известная. Об их с Курцем приезде уже оповещен весь отель, в холле даже фотографии повесили.

Это еще можно было понять, гостиница не зря прозвана «Гробницей Скалолаза», но швейцар удивил еще больше, сообщив, что уже не первый день активно работает нелегальный, но никем не преследуемый тотализатор. Ставки на взятие Северной стены постоянно растут, и они с Тони в этом списке вторые. Первое место с большим отрывом занимает Эйгер Всемогущий.

Хинтерштойсер поглядел налево и вверх, где за темной ночной мутью пряталась неприступная снежная вершина. Сжал кулаки.

Швейцар посоветовал «герру Хинтерштойсеру» не мокнуть понапрасну, а смело идти в «Des Alpes», потому как его, равно как и «герра Курца», велено пускать. Отель в полном распоряжении гостя, более того, некоторые дамы уже спрашивали и весьма интересовались.

Андреас, бросив на служивого загнанный взгляд, спросил, где в отеле бар, не переехал ли. А куда еще идти в мокрой куртке и тренировочной обуви?

Бар оказался там же, где и год назад, в его последний приезд — прямо и сразу же налево. Хинтерштойсер нащупал в кармане мокрые купюры, прикинул, сколько может потратить…

А, прорвемся!

Прорываться пришлось не только сквозь спертый воздух, но и через немалую толпу. Бар был полон, причем публика уже успела отдохнуть ничуть не хуже, чем братья-скалолазы в спортзале. Свободных столиков не нашлось, даже у стойки сгрудилась немалая толпа. Андреас сперва хотел повернуть назад, но потом сообразил, что возвращаться некуда. Поминки по бездарно потраченному вечеру можно справить и здесь.