Крабат

- Да, - сказал Лобош, - в этом году последний раз. Потому что теперь я ученик здесь, на мельнице.

Он сказал это, полный гордости, а мукомолы призадумались над этим.

На другое утро, когда Лобош пришёл к завтраку, он был в одежде Михала. Он попытался отскрести сажу - но ему это не вполне удалось: в уголках глаз и у носа у него сохранились остатки мавританской окраски.

- Что с того! - заметил Андруш. - Полдня в камере для муки - и будет как надо.

Мелкий был голоден, он уплетал кашу за обе щеки. Крабат, Андруш и Сташко ели с ним из одного горшка. Их удивляло, сколько в этого мальчишку помещалось.

- Если ты так работаешь, как ешь, - заметил Сташко, - тогда мы, все остальные, можем пинать балду!

Лобош вопросительно взглянул на него.

- Мне есть меньше?

- Ешь давай! - сказал Крабат. - Тебе могут ещё потребоваться силы! Кто у нас голодает, тот сам в этом виноват.

Лобош, вместо того чтобы дальше орудовать ложкой, склонил голову набок и рассматривал Крабата узкими глазами.

- Ты мог бы быть его старшим братом.

- Чьим братом?

- Ну, другого Крабата. Ты же знаешь, я встречал одного.

- У которого тогда ломался голос, ага? И который тогда оставил вас сидеть в Гросс-Парвице.

- Откуда ты знаешь? - недоумённо спросил Лобош, потом ударил себя по лбу. - Ты гляди-ка, - воскликнул он, - как можно обмануться! Тогда я думал, ты, может, на полтора года, самое большее на два меня старше...

- На пять, - сказал Крабат.

В этот момент открылась дверь. Мастер вошёл, мукомолы втянули головы в плечи.

- Эй! - он подошёл к новому ученику. - Ты многовато болтаешь для начала, отучайся от этого! - затем он повернулся к Крабату, Сташко и Андрушу. - Ему следует есть кашу, а не трепаться. Позаботьтесь о том, чтоб он этому выучился!

Мастер покинул людскую, захлопнул за собой дверь.

Лобош, казалось, внезапно наелся. Он отложил ложку, сгорбился и низко повесил голову.

Когда он поднял взгляд, Крабат кивнул ему через стол, хотя едва заметно - но мальчишка, казалось, понял этот знак: он знал теперь, что у него есть друг на мельнице в Козельбрухе.

Лобош тоже не миновал утра в камере для муки. После завтрака Мастер позвал его с собой.

- Что, ему лучше должно быть, чем нам? - заметил Лышко. - Малость мучной пыли его не убьёт.

Крабат ничего не возразил на это. Он думал о Тонде, он думал о Михале. Если он хотел помочь Лобошу, то не имел права вызвать подозрения у Лышко, даже по мелочи.

Пока он ничего не мог сделать для Лобоша. Шпингалет должен был сам как-то управиться с этим утром: размахивая метлой в мучной пыли, со склеенными ресницами, с забитым носом. Тут было ничем не помочь, к этому он должен был быть готов, это нельзя было изменить.

Крабат едва смог дождаться, когда Юро позвал парней к столу. Пока остальные толпились в столовой, он побежал к камере для муки, откинул щеколду и распахнул дверь.

- Выбирайся - обед!

Лобош сидел на корточках в углу, подогнув колени, подперев голову руками. Когда Крабат позвал его, он сильно испугался, затем медленно, волоча за собой метлу, подошёл к двери. Указал пальцем назад через плечо.

- Я не справился, - тихо признался Лобош. - Бросил это через какое-то время и уселся тут. Мастер выгонит меня с работы - как ты думаешь?

- Ему не будет никакого резона, - сказал Крабат.

Он проговорил колдовское заклинание, он начертил левой рукой пентаграмму в воздухе. Тут пыль в камере поднялась, будто из всех швов и щелей задул ветер. Белая струйка, будто дым, вынеслась за дверь - над головой Лобоша, прочь, к лесу.

Камера была чисто выметена, до последней пылинки. Мальчишка распахнул глаза.

- Как это делается?

Крабат уклонился от ответа.

- Обещай мне, - сказал он, - что ты ни одной живой душе не расскажешь об этом. - А теперь давай пойдём в дом, Лобош, иначе наш суп остынет.

Вечером, после того как новый ученик улёгся спать, мельник позвал парней и Витко к себе, в хозяйскую комнату - и так же, как в прошлое Богоявление проделали с Крабатом, проделывали они теперь с Витко по уставу мельников и обычаю гильдии. Ханцо и Петар держали ответ перед Мастером за имя Витко, потом рыжий был произведён в подмастерья. Мастер коснулся клинком тесака его темени и плеч. "Во имя гильдии, Витко..."

Андруш приготовил в сенях пустой мешок, который они накинули на Витко, как только Мастер его отпустил, и потащили свежеиспечённого мукомола в мукомольню, чтобы его овольномелить.

- Помягче с ним! - предупредил Ханцо. - Не забудьте, какой он тощий!

- Тощий или нет, - возразил ему Андруш, - мельничный парень - не заячья душа, он должен уметь и потерпеть! Взялись, братья, покончим с этим!

Они валяли и месили Витко, как требовали обычай и практика, но Андруш гораздо раньше остановил их, чем он это сделал с Крабатом.

Петар стащил с Витко мешок, Сташко посыпал ему мукой голову - он был перемолот. Потом они схватили Витко и три раза подкинули вверх.

Следом он должен был, чокнувшись с ними, выпить.

- Твоё здоровье, брат - на счастье!

- На счастье, брат!