Крабы-убийцы

Маккечни услышал скрежет днища о камни, после чего последовало жуткое затишье. Через несколько секунд до его ушей донесся глухой всплеск. Болото с голодным урчанием проглотило свою жертву; его аппетит был таким, что оно поглощало и живых существ, и неодушевленные объекты с одинаковой жадностью.

Наконец снова наступила тишина, и помещик, громко вздохнув, отправился в обратный путь. Ночная работа принесла ему удовлетворение.

* * *

Большой кабинет мало менялся, переходя от одного хозяина Кранларича к другому. Стены украшало несколько пар рогов, а также множество старинного огнестрельного оружия — кремневые, пистонные винтовки и кавалерийские пистолеты. Из широкого эркерного окна за елизаветинским столом из красного дерева открывался панорамный вид на низовье озера Лох-Мерс, болото и горную гряду Криффел, вершины которой теперь были скрыты туманом. Однако день обещал быть обычным, так как сквозь клубящиеся серые испарения уже пробивались, отражаясь в воде, слабые солнечные лучи.

Сидящий в кресле за столом Брюс Маккечни поднял голову, медленно и методично сложил вчерашний выпуск «Файнэншел таймс» и посмотрел на стоящего перед ним маленького темноволосого мужчину в брюках-гольф.

— О да, Джо, — слабо улыбнулся помещик, — я просто решил сообщить тебе, что ты получаешь повышение.

— Повышение, сэр? — Мужчина разинул рот от удивления.

— Да, Джо, — сказал Маккечни, закуривая первую за день сигару. — Ты повышен по службе. С этого момента ты главный егерь поместья Кранларич.

— Но… но… — Джо Кинлет недоверчиво выпучил глаза. — Но… что насчет… что насчет Джока?

— Джок Рауз уехал, — медленно произнес Маккечни, внимательно наблюдая за реакцией молодого человека. — В егерской профессии такое не редкость. Скажу откровенно, он был не самым лучшим егерем. Прошлый охотничий сезон говорит сам за себя. И с ранней охотой на куропаток дела шли отвратительно. А все в основном из-за плохой организации. Вереск сжигался спустя рукава, и есть еще сотня других вещей, которые я мог бы упомянуть. Достаточно сказать, что вчера вечером у нас с Джоком произошел серьезный разговор. Я сказал ему, что Кранларичу будет лучше без него, поэтому он загрузил в фургон свои вещи и уехал. Теперь дело за тобой, Джо.

— Да, сэр! — радостно ответил Кинлет. — Я сделаю все от меня зависящее, сэр.

— Отлично. В понедельник прибывает охотничья партия. Двое стрелков, Райленд и Барретт, наши завсегдатаи. Они знают, чего ожидать — высокий уровень охоты, который мы здесь поддерживаем. Я не хочу их разочаровывать. И, э-э… еще одно. Ограничь охоту на уток болотными прудами. Думаю, нам придется рассматривать озеро как своего рода заказник, если хотим, чтобы утки прилетали к нам в течение всего сезона.

— Но… но… — заикаясь, произнес Джо Кинлет. — Мы всегда стреляли уток на озере Лох-Мерс. Оно достаточно большое, чтобы служить в том числе и заказником. И там есть гуси, сэр. В это время года они всегда начинают прилетать из Пертшира. Многие из постоянных клиентов хотят пострелять не только куропаток на болотах, но и гусей на озере.

— Это приказ, Джо. — Брюс Маккечни со стальным блеском в глазах посмотрел на своего нового старшего егеря, этот взгляд хорошо знали все, кто работал в Кранлариче. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь ошивался вблизи озера, пока не дам дальнейших распоряжений.

— Слушаюсь, сэр. — Джо Кинлет кивнул и побрел к двери. — Я позабочусь об этом, сэр.

Брюс Маккечни встал и подошел к окну. Солнце пробилось сквозь туман, и теперь воды Лох-Мерса представляли собой захватывающее зрелище. Помещик плотно сжал губы и содрогнулся. Через несколько минут он отвернулся и раздавил остатки сигары в большой хрустальной пепельнице.

— Проклятые крабы! — Он ударил по столу кулаком. — Вот же незадача! Они выбрали именно мое озеро. Боже мой, как долго я смогу их скрывать?

3

Кристина Блэкло откинулась на кровать в своей комнате на мансарде отеля «Благородный олень». Ее поза была позаимствована из старого гламурного журнала, и она репетировала ее бесчисленное количество раз. Кристина посмотрела на себя в пыльное зеркало платяного шкафа, примерно на полдюйма поправила пеньюар и довольно улыбнулась. Вот теперь идеально. Наверное. Она демонстрировала достаточно обнаженной плоти, чтобы возбудить своего любовника в тот момент, когда он войдет в дверь. Немного голой ножки, немного голой груди. Остальное он возьмет, когда его похоть усилится.

Ее длинные темные волосы спадали почти до пояса. Темные, чуть близко посаженные глаза отражали коварство и склонность к интригам. Без Брюса Маккечни делать ей в Кранлариче было бы нечего. Пришлось бы ехать дальше, возможно в Глазго или даже в Абердин, где среди нефтяников можно неплохо зарабатывать. Ее родителям тоже пришлось бы уехать, поскольку доход от «Благородного оленя» не обеспечил бы им достойное существование без получаемых от нее «субсидий» — денег, которые Маккечни платил за любовные утехи.