Краденая магия. Часть 2

«Сомневаюсь, сударь. Насколько могу судить, в своей первой строке Надежда Александровна абсолютно уверена. Там красивый речевой оборот — в самом деле красивый — коим она заслуженно гордится. И при прочтении смакует саму фразу — а глупую описку не видит».

«Хреново… — протянул я. — А можем мы ей как-то подсказать?»

«Можем, конечно. Устроить?»

«Да, было бы неплохо…»

«Добро, сударь. Один момент…»

В следующий миг на Надином черновом листе — до сего времени сохранявшем девственную чистоту — возникла короткая надпись. Увлеченная работой, заметила ее, правда, девушка не сразу — пришлось Фу заставить подсказку пару раз настойчиво мигнуть алым. Вспышки таки привлекли внимание Морозовой — она перевела взгляд на черновик, недоверчиво сморщила носик, быстро вернулась к началу своего эссе, нахмурилась… Затем ее перо перескочило на первую строчку текста и добавило там крохотную завитушку.

На меня Надя так и не посмотрела, но уже на моем черновике — также до сей поры незамаранном — вывелось несколько заковыристых значков.

«Говорит: “Спасибо”», — прочел мне фамильяр.

Надпись тут же исчезла.

«Других ошибок там нет?» — спросил я.

«Пока нет — но текст еще не завершен. Однако теперь Надежда Александровна всяко будет втрое внимательнее… А вот у господина Крикалева уже полдюжины оплошностей, — добавил затем Фу. — Правда, там и сам текст таков, что грамотностью его не спасти…»

«Надо же, а еще очкарик…» — не без удивления покосился я на манника.

«Так он же не над книгами склонившись зрение себе посадил. Какая-то магическая травма, иначе исцелили бы давно…»

«Ладно, будем спасать то, что сможем! — заявил я. — Хотя бы явные ошибки. Банда мы, в конце концов, или где?!».

«Добро, сударь. Замечу лишь, что сие слово — “банда” — в Империи употребляется сугубо с негативной смысловой нагрузкой. В вашем мире иначе?»

«У нас — по-всякому».

«Что ж, возможно, сие неплохо характеризует мир-донор…»

Аккурат в этот момент откуда-то ряда с третьего или четвертого взлетел и понесся к столу преподавателей исписанный листок — кто-то самый смелый (а может, просто наименее терпеливый) сдал эссе первым.

[1] Level up, «лвлап» — в РПГ: момент, когда персонаж игрока получает новый уровень

Глава 10

в которой я меняю планы

Результаты проверки эссе появились на информационном стенде перед самым ужином. Максимум баллов, присуждаемых по итогам первого испытания — две полные дюжины, то есть двадцать четыре — получили лишь пятеро. И среди этих триумфаторов оказались я (спасибо Фу) и Надя (тоже, в общем-то, в немалой мере спасибо Фу, хотя благодарила девушка меня)! Правда, в число счастливчиков, словно для баланса, также вошли Воронцова и ее наперсница Салтыкова. А вот пятым оказался не кто иной, как мой сосед Тоётоми! Вот уж от кого совсем не ждал, признаться. Хотя, с другой стороны, почему нет? Устный русский язык у Ясухару — дай Бог каждому. Так что бы японцу и в эссе не блеснуть? Да и Алексеева хитрый самурай подсадил на крючок — могло и это сказаться…

Таким образом, с учетом шести бонусных очков, свалившихся на меня накануне, в рейтинге абитуриентов (наши фамилии на стенде теперь выстроились в зависимости от количества набранных баллов) я захватил первую строчку. И пусть финиш был всего лишь промежуточным — все равно ведь приятно!

Надина фамилия значилась на пятой позиции, пропустив выше и Воронцову, и Салтыкову, и японца. И причина тут явно была не в алфавите — разве что в здешней глаголице «С» и «Я» вдруг шли раньше, чем «М». Но нет — я специально уточнил у фамильяра.

«Дело в титулах, — пояснил мне “паук”, плавно перейдя от заданного вопроса к невысказанному. — Воронцова и Салтыкова — молодые графини, а Надежда Александровна — просто потомственная дворянка. Посему — так».

«А Тоётоми?» — спросил я.

«Ясухару — сын даймё провинции Сэтцу. По имперским меркам — молодой князь».

«Понятно», — кивнул я.

Из Миланиной свиты Кутайсов набрал двадцать баллов, Гончаров, несмотря на травму руки — девятнадцать, Плетнева я искать уже поленился.