Краденая победа

- Бахадур об этом знает?

- Я никогда ее особенно не награждала, она ничем не выделяется из числа

других. Она недавно вышла замуж и вскоре станет матерью. На ее верность можно

положиться - уверяю вас.

- А на ее мужа? - уточнил бывший адмирал.

- Ее муж - солдат дворцовой охраны, а в последний год войны сражался под вашим

руководством.

- Погоди, - потер лоб Раммохан Лал. - Как парня зовут?

- Пратап Сирхи.

- А, вспоминаю. И правда, лев... Тогда, госпожа, я спокоен. Он не умеет

предавать.

Глава 2.

Ей повезло родиться в день, когда почитают Мать Богов, покровительницу любви и

брака Амриту. Отец, не долго думая, так ее и назвал, надеясь, что с именем

богини дочери достанется счастье и наслаждение в браке. И правда - повезло.

Такого мужа, как Пратап, солдат дворцовой охраны - вовек не сыскать. Говорят, со

временем все на свете приедается - но она вышла замуж только четыре месяца

назад, как раз в начале месяца чайтр. Но в ее жизни была не только любовь к

мужу. Из восемнадцати лет, прожитых на свете, уже четыре она верой и правдой

служила рани. А ее мать так же служила жене предыдущего раджи... И так по

крайней мере до седьмого колена. Но и сами правительницы не оставались в долгу:

помогали удачно выйти замуж, если надо, защищали от несправедливости. Амрита

тоже успела почувствовать заботу госпожи: именно она подсказала послать сватов к

Пратапу. А род Пратапа, хоть и небогат, зато прославлен храбростью на полях

сражений. Как и ее отец, отец Пратапа прошел всю Вторую войну.

Амрита шла через кухню. От готовящихся яств доносились столь пленительные

ароматы, что служанка сглотнула слюну. Нет уж, потом. Слишком важное госпожа

поручила дело.

У дверей скучал стражник. Совсем еще молодой, с алебардой и мечом-тальваром на

поясе, он не казался таким уж грозным. Но для Амриты, как и для большинства

аркотских женщин их мужья, он был всем. Родители и наставник учили, что муж -

это представитель Богов на земле, что она пришла в мир, чтобы дать счастье мужу.

Впрочем, для Амриты Пратап оказался скорее добрым другом, чем "богом на земле".

Он всегда ее понимал, пылко любил и не упускал случая это показать. Порой Амрита

спрашивала себя, за какие деяния в прошлых рождениях Великая Лучница так ее

наградила, и боялась даже думать о том, какую цену за все это придется

заплатить.

Фигуру мужа она приметила издалека. Оперев копье о стену, он стоял, откровенно

скучая: здесь ничего, достойного внимания солдата, произойти не могло. Да и не

от бунтовщиков или заговорщиков он охранял вход. Скорее, его интересовали не

входящие, а выходящие: его поставили, чтобы слуги не тащили с кухни съестное.

Помогало это мало: тащили все равно, просто чуть меньше и чуть осторожнее.

Амриту муж заметил издалека. Встал по стойке "смирно", всем своим видом

демонстрируя служебное рвение, оправил кольчугу и долгополый халат. Из-под

черных, воинственно поднятых усов, сверкнула белозубая улыбка, даже тюрбан на

голове сидел теперь молодцевато. Определенно, на такой подарок, как появление

жены, он не рассчитывал: мимо все больше проходили дородные повара или вечно

всем недовольные, еще больше обрюзгшие поварихи. Иногда проносились по делам

босоногие поварята. Другое дело, рядом с кухней, когда его сменят на посту,

всегда есть возможность подкрепиться. Он любил, когда командир взвода дворцовой

стражи, строгий лейтенант Кунвар, ставил его к кухне.

- Куда бежишь, красавица? - когда она подошла к двери, заулыбался муж. -

Просто по делам или по делам сердечным?

Амрита не удержалась, чуть сдвинула покрывало (из-под него озорно глянул

искусно подведенный, черный, как аркотская ночь, глаз) и показала язык:

- Ага, по сердечным. К одному черноусому красавцу с тальваром. Тюрбан его

цвета маковых полей, усы чернее ночи, конь - сам ветер... и в голове тоже ветер.

- Я охраняю покой повелителей, - принял игру Пратап. - И у меня приказ -

досматривать всех, кто выходит. Вдруг ты вздумаешь съестное утащить...

- Съестное? - усмехнулась Амрита. - Да я вас самого сейчас утащу!

Ее всегда учили, что муж - это представитель Богов на земле, по крайней мере,

для нее, жены. "А теперь подумай хорошенько, - поучала перед свадьбой мать. - И

скажи: ты станешь "тыкать" посланцу Богов?" По крайней мере, так было принято в

их с Пратапом касте, да и в других тоже. Даже у всеми презираемых подбиральщиков

нечистот

- Не сумеешь...

Муж попытался ее обнять, но Амрита грациозным движением уклонилась. Но не

удержалась, улучив момент, когда дородная повариха прошла мимо, чмокнула Пратапа

в щеку. Наконец, обмен колкостями иссяк.

- Ладно, пропусти, - враз посерьезнев, произнесла Амрита. - Я и впрямь по

делу, иначе б не покидала дворца под вечер.

- Понимаю, - вздохнул солдат. - Третий день метет, и хоть бы ветер стих...

Прогневалась, наверное, на нас богиня...

- Скорее всего, - в тон отозвалась Амрита. - А все из-за таких, как вы!

- Я?!

- Да. Вот у вас копье, меч на поясе, а для чего? Со служанками воевать? В

городе темесцы, говорят, строить свой храм хотят, а наш разрушить - а вы тут

спокойно стоите, смотрите, чтобы куркуму не украли. Воин... Да ты больше похож

на осла!