Краденая победа

Пратапа едва не затрясло от злости. Но он уже успел изучить характер жены, и

нашел в себе силы усмехнуться:

- Хорошо тебе языком трепать, Амрита. Кто-то должен следить, чтобы запасы не

растащили...

- И до каких пор вам так стоять?

- До заката... Если в этой пылище мы увидим закат, - усмехнулся воин. - Потом

сменят.

- Прекрасно. Я зайду за вами, когда вы освободитесь, а пока приготовлю тюрбан,

халат... и все остальное.

- Для чего?

- Дело есть. В храм Ритхи сходить. Ты обещал сводить на ночную службу. Рани

дала такое поручение, что надо заручиться милостью богини.

Улыбка с лица мужа (а какой он все-таки мальчишка - всего-то на три года

старше, по нему и не скажешь, что уже успел хлебнуть на войне лиха) враз

сбежала, весь его вид выражал готовность помочь. "Вот за это ты мне и нравишься"

- подумала Амрита. Она долго думала, стоит ли посвящать Пратапа в свой план. Но

решила, что стоит. Без его помощи не нечего и думать о том, чтобы спрятать

ребенка.

- Для повелителя я все сделаю, - негромко произнес воин. - И насчет ночной

службы ты права. Мы ходили на ночную службу перед походом, а это еще опаснее.

Остаток дня оба провели как на иголках. Амрите еще ни разу не доводилось

бывать в городе ночью, это немного пугало, но с ней ведь будет муж. Но и Пратапу

было не по себе. Несколько раз Амрита как бы случайно заскакивала на кухню,

бросала взгляд на мающегося на посту мужа и уходила. Наконец, появился караул,

парня сменил на посту сорокалетний крепыш с видавшим виды копьем и прямым

мечом-кхандой. Едва дождавшись смены, Пратап кинулся домой - брать запасную

одежду, а затем туда, где условились встретиться с Амритой. Не стоит устраивать

из готовящегося предприятия представление.

Наконец, муж освободился. Заскочил, хотел оставить оружие - но, повинуясь

неясному наитию, решил взять его с собой. А мушкет и форма охладят пыл любого

ночного лиходея. Кто знает, с чем придется столкнуться в ночном городе,

переживающем не лучшие времена. Амрите пришлось возиться дольше.

- Я готова, - сказала, наконец, жена. - Пошли?

- Пошли... Кстати, возьми еще одно покрывало.

- Зачем?

- Там пыльная буря. Знаешь, что это? По лицу вижу - знаешь, тогда зачем

спрашиваешь? Быстрее, а то на службу опоздаем.

Стоило открыть дверь черного входа, как в лицо дохнуло жаром и сушью,

закружились перед глазами мириады мельчайших пылинок. Похуже нескромных взглядов

пыль проникла под расшитые покрывала-чунри, которыми оба накрылись, захрустела

на зубах, заставила слезиться глаза. Нагретые плиты заднего дворика дохнули

жаром. Пратап был в сапогах, а вот ногам жены в легких остроносых туфлях было

нешуточно горячо. Хорошо хоть, нет солнца, то бы можно было ходить только бегом.

И все равно задерживаться не стоило, они быстро пересекли дворик и направились к

известной лишь дворцовой челяди калитке.

Обычно здесь шумно, людно, порой и тесно. Снуют люди, коровы, овцы, присланные

селянами в качестве дани, слуги переносят мешки с зерном, писцы подсчитывают

недоимки, смеются, ругаются, божатся, трудятся служанки и играют их дети.

Молодожены любили этот дворик за веселую сутолоку и доброту находящихся здесь

людей. Но сейчас он словно вымер. Затянувшая небо вываренной добела пеленой,

пыль загнала всех в дома. Лишь изредка приоткрывается одна из дверей, кто-то

торопливо перебегает через дворик, стараясь не дышать, да из какой-то пристройки

раздается блеяние овец. Только скрипит горячий песок под ногами, тонко и зло

воет ветер в каменном кипении резьбы, гнутся под пыльным ветром ветви

немногочисленных деревьев.

"Как же тут не задохнуться?" - думает Амрита. Но дело слишком важное, а службу

в храме Ритхи может отменить разве что конец света. Или... темесцы? Двое

вступают на устилающий двор горячий песок, и стоило принять решение, как

становится легче - вроде бы притих даже ветер... Они беспрепятственно миновали

еще одну калитку - и вступили на узкую дорогу, ведущую в город.

Джайсалмерская крепость стоит на почти отвесной скале, не так уж и много мест,

где на нее вообще можно взобраться. Но это если никто не мешает. А если сверху

по тебе палят из пушек и мушкетов, мечут стрелы и гранитные глыбы, льют кипящее

масло и расплавленный свинец... Амрита поежилась, едва подумав об этом. Словно

угадав ее мысли, Пратап произносит:

- Крепость осаждали больше дюжины раз, а взяли лишь однажды - когда струсил и

сдался правитель. Разве что если припасы кончатся...

Но они спускалась не по круче, а по древней, избитой до мельчайшей пыли

дороге, лепившейся к склону скалы и немилосердно петлявшей посреди хаоса

каменных осыпей. Завоевателей, которые рискнули бы ею воспользоваться, тоже

ждала масса неожиданностей. Кое-где можно было пройти лишь по деревянному мосту,

перекинутому через пропасть. В случае нужды его можно обрушить, свалив непрочно

держащуюся скалу или подпилив опоры. Или просто подняв пролет-другой. В других

местах стояли пузатые, обманчиво-неуклюжие башни, оглядывающие дорогу черными

провалами амбразур. Спрячь в каждой фальконет, десяток хороших мушкетеров или

хотя бы лучников - и они будут держать полк осаждающих, пока есть пули и стрелы.