Краденая победа

И снова море, но уже не Торговое, а Море Грез. До сих пор Луиджи Фанцетти видел только родовое поместье в предгорьях, шумную, дымную и пыльную Темесу — и пыльный плац в Озерном Крае, где их натаскивали учителя. Он, оказывается, и не знал, как огромен и прекрасен Мир, вырванный-таки из мрака язычества воинами веры. Теми самыми, в ряды которых теперь встал он сам. Их швыряли шторма, донимал штиль, жара и духота. Только в Одиннадцатом месяце корабль подошел к Майлапуру. Впервые за много месяцев вдали показалась земля — красноватые скалы, утопающие в сочной зелени, пирсы пристани, уходящие далеко в море, могучий вал волнолома, лес мачт в порту. Щурили глазницы амбразур прикрывающие город форты.

Фанцетти удовлетворенно кивнул: без серьезной, даже, пожалуй, очень серьезной артиллерии тут делать нечего. А у черномазых, как известно, нет ничего лучше старья, коему место в музеях. Темесцы (а значит, и истинная вера, принесенная ими в этот жаркий край) утвердились тут навсегда.

Моряки рассказывали, когда-то тут ничего не было. Плоский песчаный пляж, на который косо накатывали волны. Приходилось становиться на якорь чуть ли не в миле от берега, а на сушу добираться с помощью шлюпок. На них перевозили и все необходимые в порту грузы. Только потом, когда местный раджа, не оставив наследников (во многом потому, что его рани «лечил» темесский врач), завещал свое царство Темесе, стало возможным построить тут порт. А уже когда у Темесы появилась настоящая база, из нее во все стороны отправились отряды воинов… и миссионеров.

Фанцетти и Кавеньяк спустились на берег и окунулись во влажную духоту Майлапура. Правду говорили матросы: тут есть только три сезона: жаркий, очень жаркий, и совсем уж жаркий. Сойдя на берег и наняв рикшу отвезти пожитки к гостинице, они направились в сторону недавно достроенного кафедрального собора и резиденции наместника, смотревшейся, как укрепленный форт. Хотя Аркот издавна делится на Северный и Южный, Примас Северного обитает в Аркоте-городе, светские власти Темесы на всем Аркоте возглавляет генерал-губернатор Майлапура. Только с его согласия церковные иерархи в Аркоте могут приступать к исполнению обязанностей. Когда-то, во времена, когда Святой Престол и Темеса находились не в лучших отношениях, это было делом долгим и трудным, а сейчас превратилось в пустую формальность. Скорее всего, генерал-губернатор даже не вызовет их на аудиенцию, все бумаги подпишет Первый секретарь.

Затем, когда все формальности будут улажены, их дороги разойдутся. Фанцетти морем поедет в Мератх, недавно отвоеванный у Джайсалмера, а потом, когда война окончится, и с раджой Джайсалмера будет заключен мир, вместе с помощниками в столицу своей епархии. Там-то и начнется настоящее дело. У Кавеньяка, наоборот, весь путь пройдет по суше: сперва с маршевой ротой до Хубли, а потом, перевалив через горы, с каким-нибудь купеческим караваном прибудет в Аркот.

Путь к собственному диоцезу оказался дольше и труднее, чем ожидалось. Джайсалмер никак не желал признавать власть Темесы, вражеские солдаты сражались яростно и, не придерешься, умело. Доводилось Фанцетти и воевать, и проповедовать истинную веру. А временами — пытать упорствующих в язычестве по неделе. Потом потребовалось снова сменить шпагу и мушкет на перо и монашеский балахон. Кто-то же должен был представлять Церковь на мирных переговорах! И одним из условий мира было…

Джайсалмер встретил Фанцетти неприветливо. Наверное, так встречала бы наместника княжества Сирохи Темеса, если бы все было наоборот, и победили бы язычники. Но разве можно равнять темесцев, уже четыре с лишним века исповедующих истинную веру — и местных дикарей, босиком разгуливающих по этой грязи? Они должны быть благодарны, что темесцы несут им свет цивилизации и истинной веры.

А впрочем, пусть ненавидят, лишь бы боялись. В конце концов, владения Джайсалмера отняты не только потому, что местные правители — язычники, но и по праву победителя. Темеса двадцать долгих лет воевала против этого города, тысячи ее солдат (и десятки тысяч союзников из Маюрама и Аркота, но кому это важно?) легли в землю, десятки кораблей упокоились на дне Моря Грез. Должны же непокорные язычники за все это заплатить! И заплатят.