Краденое счастье. Книга 2

Наверное, другая на моем месте испытала бы волну дикого восторга, но не я. У меня отобрали меня. Это не я идеальна и совершенна. Это кто-то другой, сшитый из кусков, отполированный, ненастоящий. Кукла. Изготовленная по супер молду. Точно не я. Но… разве для моей цели мне не нужны деньги? Много денег. Связи, возможности. И, пожалуй, это единственный шанс, заработать эти деньги. Но… Ведь во всем есть пресловутое «но».

– Владимир… я вам безмерно благодарна за все, что вы для меня делаете. Очень благодарна. Но я знаю, что за все в этой жизни нужно платить. Ничего не бывает просто так. А я не готова платить… понимаете? Я не хочу никому и ни за что быть обязанной. Лучше горничной. В две смены. Зато честно и своими силами.

Положил ручку, снял очки и посмотрел мне в лицо, в глаза. Загадочный человек. Я его совершенно не понимала. Но в его взгляде был азарт, интерес, любопытство.

– Понимаю. Никто не попросит у вас плату.

– Иногда так говорят…

– Я никогда ничего не говорю просто так. Мне не нужна оплата. Деньги у меня есть, слава есть… есть все, что можно пожелать.

– Тогда зачем вам это все?

– Мне так хочется. Очень хочется вам помочь.

– Всего лишь?

– Нет… не всего лишь. Зачем притворяться. Не люблю ложь. Вы мне нравитесь. Нравится то, что я создал. Как садовник, который выращивал диковинные, необычайные цветы и вдруг узнал, что кто-то может их истоптать, или они завянут. Ведь диковинным цветам нужен особый уход и условия.

– И вы хотите предоставить свою оранжерею… – усмехнулась своими-чужим губами. Поправляя волну волос. Мягкие, шелковистые. Пахнут дорогим шампунем.

– Именно. Я хочу дать достойную огранку своей самой уникальной работе. Я не женат. У меня нет детей. Нет родственников. Я живу один в огромном доме. Приглашаю вас пожить у меня… Разумеется с вашей собакой, и я позабочусь о том, чтобы эту красоту увидели другие.

– Оценили вашу работу?

– Именно так. Оценили мою работу. Скажем так – я хочу потешить себя. Тщеславие, знаете ли.

Его предложение было заманчивым, оно решало все мои проблемы одним махом. Но соглашаться было страшно. Я уже согласилась на несколько сделок в своей жизни… и это были самые страшные, самые жуткие сделки, которые стоили мне всего… которые стоили мне моей жизни, ребенка, счастья.

– Владимир, – я подалась вперед, – я не восторженная девочка, которая мечтает о съемках, я не ищу папика для содержания, понимаете? Я ничего не дам вам взамен. Я не стану с вами спать, ублажать вас и расплачиваться за вашу щедрость тем или иным способом. Это неверные ставки и ожидания.

Он тоже подался вперед.

– Если я захочу женщину, у меня будет любая, на любой вкус. А я разве просил вас об этом? Ставил условия? Давайте будем считать это спортивным интересом. Мне от вас ничего не нужно. Уйдете, когда захотите. Скажем так – вы разрекламируете новый уровень моего мастерства.

На улице залаяла Гроза. Я так отчетливо различала ее лай, даже когда сторожевые псы вторили ей.

– Хорошо. У меня нет вариантов… мне некуда идти, и какое бы жилье я сейчас не нашла, вряд ли кто-то возьмет мою собаку. Я согласна.

– Из-за какой-то собаки? – он засмеялся. – Вы соглашаетесь на мое предложение ради… вашей собаки?

– Да… это не какая-то собака. Это мой друг. Единственный. Преданный и самый любимый.

***

Я переехала в дом Владимира. И он сдержал свое слово. Ни разу ничем, ни единым намеком он не потребовал какой-либо платы за то, что я жила в его доме, за то, что сделал из меня звезду. Не побоюсь этого слова. Всего лишь год, и мое лицо украшало журналы, мелькало в рекламе, светилось на баннерах известных косметических фирм.

«Идеальная красота, невероятные черты, как будто нарисованные. Говорят, здесь потрудилась рука самого Артемова».

Съемки приносили мне необыкновенный доход. Я никогда в жизни не зарабатывала такие деньги, и когда видела свой гонорар, у меня сыпались искры из глаз. Дорогие вещи, косметика, духи. Спа-салоны, визажисты, массажисты. Маленькая, изуродованная Танечка внутри меня забилась в угол и тревожно наблюдала за всей этой роскошью. И ни одна покупка не доставляла ей удовольствия. Она боялась, что деньги закончатся.

Но это было лишь начало. Все свое свободное время я посвятила саморазвитию. Я ходила на хореографию, я занималась борьбой, аэробикой, шейпингом, гимнастикой и йогой. Я учила сразу два языка. Я занималась музыкой и изучала детскую психологию. По вечерам и по утрам я бегала вместе с Грозой по парку и думала о том, насколько мое тело станет еще более совершенным. Это оружие, которым я собираюсь воспользоваться.

Я не слушала музыку. Нет. Она была мне не нужна. Я слушала голос Альвареса. Слушала, как он говорит:

«Для меня карьера футболиста – самое главное в моей жизни. Это спорт, которым я дышу, живу, и это единственное, что я по-настоящему умею делать. Отберите у меня спорт, и вы лишите меня жизни, отберите у меня возможность тренироваться, и я перестану быть человеком. Я хочу быть примером для подражания для своего сына. Я хочу, чтоб он вырос и заменил меня на футбольном поле. Игра и мой сын – это единственное, ради чего я живу».