Крадущаяся тень

Когда машины проносились мимо нас, из одной из них в нашу сторону мельком взглянул хмурый мужчина. Затем рев двигателей растаял вдали, и осталось только медленно оседающее на дорогу облако пыли.

– Опять эта ротвелловская шайка, – сказал Дэнни и с чувством сплюнул на обочину. – В свой институт погнали. А на нас им наплевать. «Ротвелл» – неправильное агентство. Не такое, как «Локвуд и компания». Ничего толком сделать не могут, бездари…

– Это точно… – задумчиво откликнулся Локвуд, глядя в сторону леса. – Дэнни, я хочу, чтобы ты остался с Холли, Джорджем и Квиллом. Покажи им все, что собирался. А мы с Люси по-быстрому прогуляемся на Охотничий холм, где ты видел Тень. Мне хочется своими глазами взглянуть, что там и как. Мы только туда и обратно, скоро вернемся к вам.

Дэнни повел остатки нашей команды по деревне, мы с Локвудом проводили их взглядом, а потом я спросила:

– Ведь тебя не Охотничий холм интересует, правда?

– Что я, холмов и деревьев не видел? Нет, конечно. Я хочу взглянуть на то, что за холмом. На поле, где произошла та древняя битва. Пошли.

Мы вернулись к церкви и пошли по дороге, которая вывела нас из деревни в сторону леса. Вскоре мы добрались до ветхого деревянного моста через узкий ручей. Как сказал Дэнни Скиннер, за этим мостиком останется совсем немного пройти между дубами и буками по постепенно поднимающейся вверх дороге, и окажешься на том самом Охотничьем холме.

Лес, в который мы зашли, все еще оставался серо-коричневым, зимним, но и здесь чувствовалось приближение весны – местами из земли уже лезли ярко-зеленые стебли, на ветках деревьев кое-где пока не столько виднелась, сколько угадывалась первая нежная зеленая дымка.

Мне было так легко и приятно идти рядом с Локвудом по лесу, наслаждаясь ярким, теплым весенним утром. Воздух был сладким и чистым, над головой заливались на разные голоса птицы. Шли мы молча. Локвуд глубоко задумался о чем-то своем, и я знала, что такая задумчивость предвещает новые приключения, причем в самом скором времени. Я? А я вообще ни о чем не думала, просто шагала рядом с Локвудом, любовалась деревьями, слушала птиц и всей грудью вдыхала пьянящий воздух.

Минут через десять мы дошли до того места, где влево, в сторону открытого карьера, от дороги отделялась узкая колея. На обочине возле этой развилки была насыпана аккуратная пирамидка из камней с установленным в ней деревянным крестом. Под крестом лежал букет увядших цветов, на самом кресте была прикреплена выцветшая, помутневшая фотография мужчины.

– Вероятно, кто-то попал здесь в призрачный захват, – сказала я. – А может быть, был несчастный случай в карьере.

– Скорее призрачный захват, я думаю, – мрачно откликнулся Локвуд, глядя в сторону каменного карьера. – Здесь, в основном, от этого умирают.

Мы молча пошли дальше по дороге и, как обещал Дэнни, примерно через полкилометра увидели впереди открытое, ярко освещенное пространство. Здесь Локвуд замедлил шаг и сказал:

– А теперь, я думаю, нам лучше свернуть под деревья. Так будет безопаснее.

Уйдя с дороги и продолжая идти среди деревьев вверх по склону, мы вскоре достигли вершины Охотничьего холма, откуда открывался прекрасный вид на раскинувшийся внизу простор. Стараясь держаться в тени деревьев и не высовываться наружу, мы ползком подобрались к самому краю, улеглись в высокой траве и принялись рассматривать исследовательский комплекс Ротвелловского института.

Он располагался чуть в отдалении, посреди ровного заброшенного поля, окруженного низкими лесистыми холмами. Отличное место для битвы, произошедшей здесь много-много лет назад. Так легко было представить себе две армии, столкнувшиеся друг с другом на этой созданной самой природой арене. Надо думать, красочное это было зрелище, намного ярче и интереснее, чем раскинувшаяся сейчас перед нашими глазами картина.

Честно говоря, исследовательский центр Ротвелловского института представлялся мне величественным сооружением, чем-то вроде Клеркенвелльских печей и стеклянного куба офиса «Ротвелла» на Риджент-стрит в одном флаконе. Или хотя бы огромным комплексом, состоящим из лабораторных блоков, жилых коттеджей, гаражей, мастерских и вместительных складов, соединенных асфальтированными дорожками, по которым муравьями снуют десятки ученых, рабочих и лаборантов. Ничего даже отдаленно похожего на придуманную мной картину я не увидела. Внизу под холмом дорога поворачивала, вела через заброшенные пшеничные поля и обрывалась возле нескольких, беспорядочно разбросанных на голом пятачке металлических ангаров.