Крадущаяся тень

В отличие от Джорджа, Холли нисколько не изменилась. Все с таким же прелестным кукольным личиком, все так же безукоризненно одетая. Даже похорошела, пожалуй. Ну, это, вероятно, потому так кажется, что она очень тщательно готовилась к этой встрече. Не со мной, ясное дело, а с Пенелопой Фиттис.

Сегодня на Холли было такое облегающее платье, в котором не только ходить – дышать страшно. На мне оно разлезлось бы по швам в две секунды, стоило лишь разок плечами повести. Вздумай я надеть его на себя, оно достало бы краем подола только до середины моего топика, а поднятые руки так и остались бы склеенными над головой, и тыкайся потом, как дура слепая, полуголая во все стенки. Вот такого сорта платье. Хорошее. Для любителей знать все подробности могу добавить, что голубое.

Если четырехмесячная разлука с Локвудом и Джорджем показалась мне целой вечностью, то по Холли Манро я за это время ничуть не соскучилась. Отчасти, быть может, потому, что уж слишком часто видела ее очаровательную мордашку на газетных фотографиях. А возможно, и потому, что всю зиму Холли постоянно присутствовала в моем мозгу в качестве черной полыньи, в которую я сваливала все свои мрачные мысли. Скорее всего, я слишком долго просидела, словно эскимос, на краю этой полыньи, вглядываясь в нее.

– Привет, Холли, – сказала я. – Как поживаешь?

– У меня все прекрасно, Люси. Очень рада вновь тебя видеть.

– Я тоже. Великолепно выглядишь.

– Спасибо, ты тоже. Фриланс явно пошел тебе на пользу. Я постоянно слежу за твоими успехами. Очень много хорошего слышала о тебе. Думаю, что ты в полном порядке.

В свое время подобный разговор привел бы меня в тихое бешенство, потому что каждое слово в нем было ложью. За моими успехами она следит, как же! Они интересуют ее не больше, чем марка зубной пасты, которой я пользуюсь. Даже еще меньше, поскольку свою зубную пасту она давно выбрала – вон как сияют у нее зубы, когда она улыбается! Сказала, что я хорошо выгляжу? Тоже ложь. Не выгляжу я хорошо, совсем не выгляжу, сама знаю. Особенно сейчас – с растрепавшимися волосами, вспотевшая от волнения. Распаренная, раскрасневшаяся, разобранная и внутри и снаружи.

Но не вступать же мне с пол-оборота в конфликт с Холли? Нет, конечно. Проще сделать вид, что принимаешь ее ложь за чистую монету.

– Да, у меня все отлично, спасибо, – сказала я. – Только вот вид у меня… Не догадалась платье надеть, а надо было.

– Можешь вот это примерить, – мрачно предложил Джордж, постукивая ногтями по стеклянной колонне, внутри которой хранилась окровавленная ночная рубашка наследницы поместья Камберленд. Она была на ней в ту ночь, когда в ее спальню вошел убийца.

Локвуд рассмеялся. Холли рассмеялась. Принимая во внимание свое положение, заставила себя рассмеяться и я.

Вообще-то говоря, Джордж шутит крайне редко. У него улучшилось настроение? Я внимательно взглянула на его лицо. Нет, не похоже.

Наш смех отзвучал, оборвался, и повисла неловкая тишина, которую прервал Локвуд.

– Интересно, долго еще нас будут здесь мариновать? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил он.

Снова пауза, потом в нашу оживленную беседу вступила я.

– По-прежнему неизвестно, что от нас хочет мисс Фиттис?

– Еще нет.

– А до этого вы на нее уже работали?

– Лично на нее – нет, и сейчас тоже, кстати, – пояснил Локвуд. – Просто время от времени она сводит нас с выгодными клиентами, вот и все.

– Ясненько.

– Сколько ты зарабатываешь? – неожиданно спросил Джордж, безучастно уставившись куда-то в пустоту между колоннами. – Фриланс – выгодное занятие?

– Я? – слегка оторопев, переспросила я и тут же вспомнила о том, что до сих пор не отправила Фарнаби счет за свою последнюю работу. А пока я этого не сделаю, мне не заплатят. – Почему ты спросил? Это имеет какое-то значение?

– Нет. Просто на те деньги, которые мне платит Локвуд, прожить невозможно, вот я и подумал, что твои-то доходы, наверное, выросли.

– Ну, да, пожалуй. Да, выросли. С деньгами у меня все в порядке.

– Так сколько же ты зарабатываешь?

Я открыла рот и тут же закрыла его, заметив, как нахмурился Локвуд. Ему наш с Джорджем разговор был явно не по душе. По счастью, отвечать на вопрос мне не пришлось, потому что как раз в эту секунду в конференц-зале появился слуга и объявил о том, что мисс Пенелопа Фиттис готова нас принять.

Лидерами в войне с возникшей в стране Проблемой были два крупнейших агентства парапсихологических расследований. Если агентство «Ротвелл» славилось своими новаторскими идеями и изобретениями, то агентство «Фиттис» считалось старейшим, крупнейшим, слегка старомодным и самым престижным. Его глава, Пенелопа Фиттис, обладала огромным влиянием и весом, но при этом крайне редко появлялась на публике, особенно после покушения на ее жизнь прошлой осенью, и редко покидала Дом Фиттис. Промышленники, политики и прочие знаменитости сами приходили сюда, чтобы встретиться с ней, а для простых людей Пенелопа Фиттис была скорее не живой женщиной, а неким символом, знаковой фигурой. Быть приглашенным на встречу с ней считалось высоким признанием с ее стороны и большой редкостью.