Крадущаяся тень

– Послушай, Джордж… Ты знаток в этих делах… Мумифицированные головы, они часто встречаются в качестве Источника?

Джордж – это всегда Джордж, поэтому мой неожиданный вопрос нисколько его не смутил.

– Как Источник или парапсихологический артефакт? Редко. Крайне редко. Видишь ли, для того чтобы голова мумифицировалась, необходим целый ряд условий. Для этого голова должна либо находиться в песке, либо в почве, которая содержит ряд особых микроэлементов, которые встречаются только на торфяниках. И без доступа воздуха, иначе свое дело сделают микробы. А почему ты спросила?

– Да так. Просто за несколько последних дней вдруг выплыли сразу две такие головы, вот мне и стало любопытно, как часто такое случается.

Джордж что-то пробурчал себе под нос, и мы оба замолчали.

– Джордж, – после паузы снова начала я. – То, что здесь сегодня сделал Локвуд, это…

– Да, я знаю.

– Это было просто блестяще, конечно, но при этом…

– Безумно?

– Да.

Джордж снял свои очки, протер их свитером, как всегда делал, когда обдумывал что-то такое, что ему не нравится. Когда Джордж обдумывает что-то приятное, он протирает очки совсем иначе. А я и забыла, как хорошо умею угадывать настроение Джорджа по его жестам. Можно даже не видеть выражение его лица, просто посмотреть, как он протирает очки, и станет сразу все понятно.

– Да, – сказал он. – А неприятнее всего то, что меня такое его поведение перестало удивлять. Теперь он всегда поступает именно так. Таким безрассудно отчаянным Локвуд раньше не был никогда. Бросается сломя голову в любую драку, даже не задумываясь о последствиях. Все чаще даже не дает мне времени на предварительное расследование, приходится все выяснять прямо на месте.

Я смотрела в темноту. Отчаянно храбрым Локвуд был всегда, сколько я его знала. Я всегда считала, что эта смелость на грани безрассудства появилась в нем после смерти его сестры, которая умерла, когда Локвуд был еще совсем маленьким. И его безрассудство было, кстати, одной из причин, по которым я ушла из его агентства. Не единственной причиной, правда, если честно.

– Он всегда был таким, – заметила я. – Такой уж у него характер.

– Сейчас его безумство порой переходит все границы, – ответил Джордж. Он снял очки, без них его глаза казались меньше, а сам он слабее и беззащитнее. – Да, он всегда был храбрым, но не настолько.

Я понимала, что имеет в виду Джордж. Мы оба сейчас думали о той громадной тени за кухонной дверью.

– Когда это с ним началось? – спросила я. – Когда он стал таким отчаянным?

– Когда началось? – повел плечами Джордж. – Да после твоего ухода и началось.

– Так ты думаешь… – нахмурилась я. – Почему ты так думаешь?

Джордж надел очки, его глаза перестали казаться мутными, взгляд сразу стал острым и жестким.

– А ты сама как думаешь, Люси? Почему?

– Думаю, что это никак не связано с моим уходом.

– Ну, разумеется, никак не связано. Твой уход ни на кого из нас не повлиял. Мы его даже не заметили. Уже на следующий день вообще забыли, как тебя зовут.

– Не надо так, Джордж. Это больно.

И тут Джордж буквально взорвался, что случалось с ним крайне редко. Честно говоря, не припомню, чтобы такое вообще когда-нибудь случалось.

– А всем нам не было больно? Ты махнула хвостиком, исчезла и оставила нас у разбитого корыта. А теперь вдруг вновь нарисовалась и ждешь, что мы будем плакать от счастья? Знаешь, тут одно из двух – повлиял на нас твой уход или нет, причинил нам боль или не причинил. Забыто или не забыто. Третьего не дано. Какой вариант выбираешь?

– Я не напрашивалась работать с вами! – взвилась я в ответ. – Пенелопа Фиттис…

– Она не имеет к этому никакого отношения, чтоб ты знала! Это Локвуд пришел и постучал в твою дверь, это его предложение ты получила и обдумала, и это ему ты, в конце концов, сказала «да»!

– Ты предпочел бы, чтобы я сказала тогда «нет»?

– Это не мое дело, что ты там сказала… Ты теперь фрилансер, сама решаешь, браться тебе за предложенную работу или нет. Идешь своей дорогой? Ну и иди!

– Ты прямо как ребенок, Джордж! Что ты дуешься?

– Не дуюсь.

– Дуешься.

После этого мы больше не разговаривали. Вскоре прибыли наши такси, и мы с Джорджем разъехались каждый в свою сторону.

III Потеря, находка и снова пропажа

11

Тем же самым утром я лежала в своей постели с открытыми глазами. На часах было семь пятнадцать.

В другие времена, в другие годы я встречала бы этот день в приподнятом настроении. Позади осталась трудная, изматывающая ночь, после которой, в конце удачно проведенного расследования, тебя всегда охватывает радостное возбуждение, от которого кровь долго продолжает бешено пульсировать в твоих венах. Вчера я возвратилась домой довольно рано, ненадолго провалилась в сон, но проснулась еще до того, как начали перекрикиваться мусорщики на улице. С тех пор так и лежала с открытыми глазами. Все тело у меня ныло, мысли путались в голове, настроение было кислым.

Нет, все, вроде бы, хорошо, хорошо.