Читаем Крадущиеся на глубине полностью

Скоро мы извлекли на свет божий сигнальную лампу Алдиса и начали передавать опознавательные сигналы на береговую станцию, расположенную на европейской стороне. У берега начали вырисовываться надстройки военных кораблей в средиземноморских жемчужно-серых одеяниях. Везде виднелись раскрытые тенты. Мы даже разглядели корпус "Мейдстоуна" - базового корабля 8-й подводной флотилии.

Начинавшийся день обещал быть теплым и солнечным. Ламби впервые появился на мостике в тропической форме: белая фуражка, белая открытая рубашка с обшитыми золотом эполетами, белые шорты. Носки и туфли тоже были белыми. Он рассматривал в бинокль открывающийся впереди город, а я смотрел на него и отчаянно завидовал. Этот бравый капитан шел в Средиземное море, командуя собственной подводной лодкой, имея на счету потопленную субмарину противника.

Когда мы находились на расстоянии мили от берега, сопровождающий корабль нас покинул. На мостик поднялся очень загорелый лейтенант, прибывший на моторке, который должен был поработать у нас лоцманом. Мы прошли через проход в заграждении, повернули направо, прошли мимо Южного мола и стоящего там линкора "Малайя", после чего пришвартовались у борта "Мейдстоуна". Здесь же стояли еще три субмарины, окрашенные в темно-синий цвет, чтобы сделать их менее заметными в чистых и прозрачных водах Средиземного моря. Нас пришел приветствовать Берти Пизи. Теперь он был командиром 8-й подводной флотилии и выглядел очень внушительно. Было очень радостно смотреть с мостика на возвышающуюся над нами громаду "Мейдстоуна" и среди встречающих, облепивших поручни шельтердека[12], узнавать знакомые лица. Только теперь, добравшись до места назначения, мы неожиданно почувствовали жару, словно кто-то открыл перед нами дверцу духовки. Высоко над гаванью и нагромождением городских домов упирался в небо горный пик, на склонах которого виднелись жилые постройки и военные укрепления.

Это был мой первый средиземноморский порт. Я был бесконечно счастлив и взволнован.

Гибралтар, несмотря на ограниченность пространства, оказался для нас весьма приятным местом. К нашим услугам были любые виды спорта: теннис, сквош, футбол, хоккей, плавание под парусами. Самым лучшим развлечением оказалась прогулка по сказочному тоннелю, за которой следовало купание в Каталанском заливе. Город Гибралтар был построен в псевдовосточном стиле. По соседству с лавками, где продавались невероятно дорогие предметы роскоши, располагались магазины, где полки буквально ломились от английских товаров, которые дома можно было купить только по карточкам или "из-под прилавка". По шумным улочкам с трудом протискивались автомобили. Звуковые сигналы здесь были запрещены, поэтому все вопросы, возникающие в процессе дорожного движения, обычно разрешались с помощью отчаянной жестикуляции и отборной ругани. Дорожные пробки возникали часто и надолго. Днем мы носили шорты и открытые рубашки, и я никак не мог избавиться от ощущения, что нахожусь в отпуске. По ночам нас, только что прибывших из Англии, очень радовало отсутствие затемнения. Поскольку все побережье вокруг бухты сверкало огнями, затемнять корабли не было никакого смысла, хотя, по-моему, к этому готовились. Но пока на ночь можно было не закрывать люки и окна, дышать свежим ночным воздухом. В городе имелось немало мест, где можно было хорошо поесть и выпить. Все офицеры были почетными членами местного яхт-клуба, в "Бристоле" всегда предлагался хороший коктейль, в "Виктории" можно было отведать блюда испанской кухни (лично мне больше всего нравился омлет с ветчиной). А через дорогу в "Капитолии" можно было и потанцевать. Именно здесь наш штурман Тони Джонсон, чрезвычайно увлекающаяся натура, как-то ночью залез на стол и сплясал ирландскую джигу, подбадривая себя дикими воплями. Оркестр был в восторге. С тех пор, едва Тони появлялся в дверях, оркестр переставал играть свою обычную программу и переходил на ирландские мелодии. Один раз мы сходили в театр посмотреть на знаменитую балерину, исполнявшую испанские национальные танцы с кастаньетами. Не могу не отметить, что в это время в Гибралтаре находились несколько подразделений женской вспомогательной службы ВМС.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука