Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.

Неожиданно перед нами появился темный силуэт, отделившийся от ближайшей колонны конвоя. Ни на минуту не опускавший бинокль Вингфилд увидел, что это траулер, являвшийся, скорее всего, частью эскорта, а мы находимся у него на курсе. В следующую секунду капитан осознал, что траулер совсем рядом и, судя по всему, впередсмотрящие на нем не видят лодку. Ему пришлось очень быстро решать, что делать, поскольку траулер должен был пройти в опасной близости. В соответствии с действующими правилами мы были обязаны уступить дорогу. Эти же правила предписывали Вингфилду отвернуть вправо, но всего лишь в двухстах ярдах справа от нас тянулась бесконечная колонна торговых судов встречного конвоя, представляя для нас непреодолимый барьер. Авторы правил предупреждения столкновения судов в море как-то не предусмотрели возможности передвижения судов ночью без огней. Вингфилд наконец принял решение и приказал:

– Клади руль налево!

Но едва мы начали поворот, на траулере нас заметили. Увидев перед собой в воде нечто большое, низкое и темное, капитан траулера, очевидно, инстинктивно повернул направо. В результате столкновение стало неизбежным. Последнее, что успел крикнуть в переговорное устройство Вингфилд, был приказ «Полный назад!», но, прежде чем он был выполнен, форштевень траулера врезался в правый борт нашей лодки. Раздался страшный удар, сопровождаемый отвратительным треском сминаемого металла. На несколько секунд два корабля словно сцепились в смертельном объятии. Едва устоявший на ногах Вингфилд в отчаянии стукнул кулаком по нависшему над ним борту траулера и заорал:

– Ублюдок! Ты потопил британскую подлодку! Потом траулер отпрянул назад, и Вингфилд почувствовал, что палуба уходит из-под ног. Прошло едва ли больше тридцати секунд, и капитан, Тони Годден и два впередсмотрящих уже барахтались в воде. Сначала все четверо старались держаться вместе. Первыми сдались один за другим впередсмотрящие; через какое-то время Тони Годден сказал, что никак не может избавиться от высоких сапог, которые тянут его ко дну. Капитан, сколько мог, помогал ему держаться на плаву, но его силы были не безграничны. Когда появилась спасательная шлюпка с траулера, матросы обнаружили на воде только капитана Вингфилда, который был без сознания. Его подняли на борт. Не надо обладать слишком развитым воображением, чтобы представить, какие он испытал чувства, когда очнулся и понял, что, скорее всего, остался в живых один из всего экипажа.

Когда капитан, получив сообщение Тони о приближающемся конвое, поднялся на мостик, Питер Баннистер и я сидели в кают-компании за столом и расшифровывали переданное нам радистом сообщение.

Кают-компанию отделяла от поста управления тонкая стальная перегородка, а от прохода – обычная занавеска. В море занавески никогда не задергивали, поэтому мы отлично слышали, как рулевой повторяет команды, полученные с мостика от капитана.

Услышав приказ «Клади руль налево!», мы вскочили и с тревогой взглянули друг на друга. Выбежав в проход, Питер сразу же приказал закрыть водонепроницаемые двери. Почти тут же мы услышали из переговорного устройства последнюю команду капитана, и, прежде чем ее успел повторить рулевой, раздался удар, который пришелся в носовой части лодки по отсеку резервных торпед. Он сопровождался бело-голубой вспышкой и глухим звуком взрыва. Лодка резко завалилась на левый борт и, помедлив несколько секунд, начала тонуть. Мы хорошо понимали, что, если здесь большие глубины, то скоро корпус лодки будет раздавлен многотонными массами воды, как яичная скорлупа. Свет погас, мимо нас бежали люди из соседнего отсека.

– Закрой дверь! – заорал мне Питер.

Хотя моя рука лежала на двери, я не сразу подчинился, пропуская людей. Разве можно было отказать им в шансе на спасение? Тем более, что дверь в поврежденный отсек оказалась закрытой. То ли ее захлопнуло взрывом, то ли кто-то из моряков пожертвовал жизнью и закрыл ее изнутри, правду мы так никогда и не узнали.

– Да закрой же ты эту чертову дверь! – взревел Питер.

К этому времени люди из соседнего отсека уже прошли, и я с трудом, поскольку лодка получила большой крен, закрыл дверь.

Затем я поспешил по сильно накренившейся палубе в пост управления. Лодка получила дифферент и теперь опускалась на дно под углом примерно десять градусов. Вода, казалось, поступала отовсюду. Питер пытался закрыть клапан вентиляции батарей, одновременно стараясь выяснить, откуда поступает вода, и отчетливо понимая, что, если вода попадет на батареи под палубой, помещения лодки заполнятся едким газом и все будет кончено. Я ринулся ему на помощь, обрадовавшись, что могу сделать что-то полезное, но все уже было сделано. Мы огляделись по сторонам, стараясь разглядеть возможную брешь в нашей обороне. Мой мозг, казалось, был парализован страхом. Мне представлялось, что в результате удара корпус лодки разворочен по всей длине, и было удивительно, что сверху не льется вода. Очевидно, верхний люк при ударе захлопнулся.