Крадущиеся тени

Было ровно два тридцать пополудни, когда Филип Макдэниел позвонил во входную дверь дома Кэсси. Зная о его маниакальной пунктуальности, Кэсси открыла дверь мгновенно: он даже не успел снять палец со звонка.

– Здравствуйте, мистер Макдэниел. Входите, прошу вас.

– Благодарю вас. – Адвокат переступил через порог, оглядел охраняющего ее рычащего пса и сказал: – Можете отпустить его, мисс Нейл. Собаки на меня никогда не бросаются. Понятия не имею, почему это происходит, но это так.

Филип Макдэниел был высок ростом и худ до болезненности. На вид ему можно было дать лет семьдесят. Его голову украшала густая белоснежная шевелюра, а подбородок – столь же белая острая бородка. Было в нем что-то старомодно элегантное.

Возможно, собаки его не трогали, потому что он был несуетлив и держался с величественным достоинством. А может быть, он просто казался им слишком тощим.

Не желая подвергать проверке ни одно из этих предположений, Кэсси исполнила обычную церемонию знакомства, и вполне удовлетворенный Макс последовал за ними в гостиную.

– Позвольте мне взять у вас пальто, – сказала она адвокату.

Но адвокат отказался расстаться с пальто и одарил ее страдальческим взглядом.

– Я могу остаться только на минуту, мисс Нейл. И не удивлюсь, если вы укажете мне на дверь, когда я исполню свое поручение.

– Боже милостивый! – удивилась Кэсси. – С какой стати мне это делать, мистер Макдэниел?

– Потому что я виновен в непростительном нарушении доверия, не говоря уж о неисполнении профессионального долга.

Все это он произнес с видом полной убежденности в том, что его сию минуту колесуют, четвертуют или протащат под килем за содеянное. Но поскольку Кэсси относилась к нему с симпатией (к тому же у нее в голове не укладывалось, как этот милый старик мог сознательно кому-то навредить), она, не раздумывая, ответила:

– Я совершенно уверена, что вы действовали непреднамеренно, мистер Макдэниел.

– Это меня отнюдь не извиняет.

– Ну что ж, почему бы вам не рассказать мне, о чем идет речь? Скажите мне, в чем дело, чтобы мы смогли поскорее об этом забыть.

Он вытащил из внутреннего кармана пальто запечатанный конверт и протянул его ей.

– За несколько месяцев до смерти ваша тетя вручила мне вот это, мисс Нейл.

Прочитав на конверте свое имя и узнав характерные каракули своей тети, Кэсси вопросительно подняла глаза на адвоката.

– Я думаю, ничего страшного тут нет, мистер Макдэниел. Наверное, это просто личное письмо, и у меня все равно руки бы до него не дошли, пока дело слушалось в суде, так что никакого ущерба вы мне не нанесли.

– Она действительно заверила меня, что это личное послание для вас, но… – Макдэниел сокрушенно покачал головой. – Боюсь, что ущерб нанесен, мисс Нейл, хотя и не представляю себе… – Он тяжело вздохнул. – Ваша тетя вручила мне этот конверт с исчерпывающими инструкциями, и я дал ей слово, что буду следовать им неукоснительно.

– И в чем они состояли?

– Я должен был вручить вам этот конверт двенадцатого февраля сего года.

Кэсси растерянно заморгала.

– Это значит… где-то две недели назад.

– Я не сумел выполнить ее волю, мисс Нейл, и глубоко об этом сожалею. Ваша тетя стала одной из последних моих клиенток, я согласился по ее настоянию, хотя уже собирался на покой, когда она пришла ко мне и попросила заняться ее завещанием, а также заботами об имуществе. В течение последнего года я постепенно сворачивал свои дела и боюсь, что конверт с письмом, а также инструкции вашей тети… просто затерялись в суете. – Он снова вздохнул. – Память у меня уже не та, что была когда-то. Боюсь, что я совершенно забыл об этом.

Понимая, как тяжело и искренне он переживает свое упущение, Кэсси поторопилась его успокоить:

– Такое могло случиться с кем угодно, мистер Макдэниел. Прошу вас, не надо так расстраиваться. Я уверена, что моя тетя не стала бы беспокоиться. В конце концов, что такое двухнедельное опоздание, когда речь идет всего лишь о письме? Это не имеет значения.

– Боюсь, что это имеет очень большое значение, мисс Нейл, хотя точно знать мне, конечно, не дано. Мисс Мелтон заверила меня, что конверт не содержит ничего юридически значимого, только личное послание для вас, но она категорически настаивала, чтобы оно было доставлено именно двенадцатого февраля. Ни раньше, ни позже. Эта дата казалась ей… крайне важной. Возможно, она и вам покажется таковой.

Кэсси задумчиво посмотрела на него.

– Это она вам так сказала? Что дата будет что-то значить для меня?

– Не совсем так. – Вид у него был смущенный. – У меня сложилось впечатление, что мисс Мелтон иногда… знала некоторые вещи загодя. Ее настойчивость убедила меня в том, что послание к вам могло носить характер совета или своего рода предупреждения.

– Никогда бы не подумала, что вы из тех, кто верит в подобные вещи, – заметила Кэсси.

– При обычных обстоятельствах я бы в них не поверил. Но она… Клянусь вам, мисс Нейл, она была очень настойчива. Думаю, что послание имело для нее чрезвычайную важность.

– В таком случае почему бы мне… – Кэсси вознамерилась открыть конверт, но Макдэниел вскинул руку, чтобы ее остановить.