Крадущийся кот

Крохотная ванная, красиво оформленная кафелем двух цветов – белым и серебристо-серым, не могла вместить одновременно неуклюжую хозяйку и ее хлопотливую помощницу. Они топтались вокруг раковины, задевая друг друга боками, пока Темпл, наконец, не проглотила таблетку. После этого она отправилась прямиком в постель. Электра включила потолочный вентилятор на малую скорость и подоткнула ей одеяло.

Как раз вовремя: вежливый стук в полуоткрытую дверь известил о возвращении Мэтта. Он принес полиэтиленовые травмпакеты, наполненные голубым охлаждающим гелем. Через минуту они с Электрой завалили весь ее правый бок обернутыми в полотенца пакетами. Правое плечо и рука немедленно затекли под ледяной тяжестью. Соорудив из нее мумию, эта парочка удалилась в гостиную, откуда до Темпл теперь доносились приглушенные голоса, явно обсуждающие ее несчастье.

Наконец-то ее оставили одну. С другой стороны, теперь, когда ничто не отвлекало ее от боли, все тело начало ныть. Ей надо бы было поспать, но сон не шел.

Что-то мягкое и тяжелое плюхнулось на кровать.

— Луи! Откуда ты взялся?

Кот решительно пошел по постели, приминая неровности простыни и покрывала, вдоль левого бока Темпл, и остановился только когда дальнейший путь должен был бы пролечь по голове хозяйки. Тут он замер, и его большая усатая морда приблизилась к ее лицу. Кот вытянул шею, приблизил нос к самому носу Темпл и принюхался.

— Больницей пахнет, — пояснила Темпл. Или, может, он почувствовал запах крови?

Луи повернул голову и обратил свое пристальное внимание на ее руку, плечо и все тело, тщательно обнюхав ее с ног до головы. Затем он примял лапами простыни и угнездился у нее под боком, свернувшись, точно котенок, где-то под мышкой. Раньше между ними никогда не водилось таких вольностей. Темпл тихонько погладила здоровенную кошачью башку, на что Луи спрятал нос в лапы, вздохнул и закрыл глаза. Похоже, хваленый тайленол оказал воздействие на него вместо хозяйки.

Темпл проснулась внезапно. Она не могла сообразить, почему ее рука придавлена влажными пластиковыми пакетами, и почему она чувствует себя так, точно Черныш Луи всю ночь топтался по ней своими двадцатью фунтами живого веса. Кота рядом с ней уже не было. Лунный свет пробивался сквозь французские двери и ложился на паркет ровными квадратами.

И тут она вспомнила, что случилось.

В панике она резко села, не подумав, и тут же боль пронзила все ее тело. Кровь пульсировала в каждой болезненной точке, как будто решила вырваться на волю. Она задыхалась, потому что не могла дышать, не могла поймать сбившееся дыхание. Возможно, из-за этого ее пульс колотился так сильно. Она от кого-то убегала во сне.

Все ее тело мгновенно покрылось потом, и вялый теплый ветерок от вентилятора заставил ее задрожать в ознобе. Приливы, что ли? В ее возрасте?.. «Что ж, тебе уже тридцать скоро, — подумала она угрюмо. — Пережила шок – вот тебе и климакс… Стоп! Таблетки. Сильные таблетки, Электра говорила. Может, это просто реакция на них».

Темпл с трудом вытащила себя из постели, слыша в сонной тишине собственное прерывистое дыхание.

Ее босые ноги прилипали к паркету, пока она тащилась к приоткрытым дверям гостиной. Лунный свет, из французской двери наполнял эту часть комнаты, выбелив ореховый паркет до цвета сосновой доски. В этом свете возле балкона серебрилось нечто непонятное, большое, светлое, притаившееся, подобно бенгальскому тигру. Темпл отшатнулась в страхе и наткнулась на что-то еще более крупное и непонятное.

— Темпл? — произнес мужской голос.

Макс!..

Но в ту же минуту все неизвестные в комнате сложились в ее затуманенной голове в правильное целое: непонятные громады, мужской голос – все это сделалось узнаваемым. Одна громада стала журнальным столиком, передвинутым к балкону, вторая – разобранным диваном-кроватью, а мужчина – соседом, ее добровольным медбратом и охранником.

— Да, — ответила она дрожащим голосом. — Я внезапно проснулась и ничего не поняла сначала.

— Наверное, действие тайленола закончилось. Время принять еще одну таблетку.

— Да… Нет! Не сейчас. Я хочу немного прийти в себя.

Она присела в ногах разобранного дивана.

— Ты не видел, как Луи уходил?

— А он что, был здесь?

Она кивнула, потом вспомнила, что в комнате темно и Мэтт не увидит ее жеста. — Точно был, спал со мной в кровати. Наверное, ушел на улицу.

— Как? Я не открывал дверь на балкон.

— Я всегда оставляю окно в ванной приоткрытым.

— Так ведь третий этаж!

— Не спрашивай меня. Это его личный вход-выход… Ох, — невольно простонала Темпл, все еще чувствуя себя совершенно разбитой.

— Ты в порядке? — Мэтт встревоженно завозился, поднимаясь.

Темпл, наконец-то, поняла, почему не разглядела его, когда вошла в комнату: он надел свое кимоно вместо пижамы, и светлая ткань сливалась с белыми простынями. Надо будет непременно отблагодарить его за все хлопоты и неудобства, связанные с этой непредвиденной ночевкой. Интересно, что он надевает, (если вообще что-нибудь надевает), ложась спать, когда ему не приходится иметь дело с посторонней женщиной, вторгшейся среди ночи на его спальное место.