Крадущийся кот

— Ты в порядке? — повторил он.

— Я, по-моему, окосела от таблетки…

Мэтт ждал.

— И еще, мне кажется, у меня была паническая атака.

Она увидела, как лунный свет скользнул по его волосам, когда он кивнул головой.

— Вот поэтому я и остался. Твое тело помнит о том, что произошло, оно знает больше, чем твое сознание. Так что еще некоторое время ты будешь дергаться.

— Знаешь, возможно, у меня будут дополнительные причины для этого.

— Что ты имеешь в виду?

— Я только что поняла. Боюсь, я вчера была в шоке, мозги у меня слегка съехали… Я тебе не все рассказала.

После некоторого молчания Мэтт спросил:

— Что именно ты не рассказала?

— Я не хотела предавать это гласности… или, может, не хотела смотреть правде в глаза. Эти двое, которые на меня напали… они не были незнакомцами. То есть, они были мне незнакомы, конечно, но зато были знакомы кое с кем, кого я знаю… знала.

Она услышала шелест простыней, когда Мэтт сел и откинул их в сторону.

— О чем ты говоришь?

— Это не сразу пришло мне в голову… они могут вернуться. Могут прийти сюда. Я подумала, что это нечестно по отношению к тебе: позволить тебе ночевать тут, не зная, что это гораздо опаснее, чем караулить нервную девицу, которая может распсиховаться.

— Но почему? Почему они охотятся за тобой? — он обошел диван и уселся рядом с ней.

— Не за мной. За Максом.

— Хм.

— Что значит «хм»?

— Электра упоминала, что у тебя был друг. Фокусник, как она сказала.

— Что еще упоминала Электра?

— Только то, что вы расстались.

— А она не сказала, как это случилось?

— Я не спрашивал.

— Ах да, ты же такой сдержанный… Короче, Макс в один прекрасный день, видимо, переборщил с магией и просто исчез. Раз – и нету. Оставил свои любимые вещи – меня, мотоцикл… про мотоцикл я не знала, теперь узнала… еще кучу дисков и одежду.

— И эти люди, которые на тебя напали, хотели его найти?

— Они хотели знать, где он.

— И ты им не сказала.

— Нет. И не сказала бы, даже если бы знала.

— Это поэтому вы с лейтенантом…

— Что? Не уживаемся на одном квадратном метре? Мы уживаемся. На почве взаимной антипатии.

— Я хотел спросить – поэтому вы познакомились?

— А… Ну да. Господи, как мне не хотелось говорить Моллине, что эти двое охотятся за Максом! Она сама за ним охотится, понимаешь? До вчерашнего вечера я не знала, почему. Вчера она мне сказала, да и то, кажется, не все, а только половину того, что ей известно.

— Так почему же?

Темпл бросила взгляд на Мэтта. Лунный свет уже достиг края дивана, на котором они сидели, и она могла видеть его лицо. А он мог видеть ее. И понять, правду ли она говорит.

— В ту ночь, когда Макс исчез, у него закончился контракт с «Голиафом». Он там выступал в театре «Султан палас». И в ту же ночь был найден труп охранника в секретном месте в потолке. Не в обычной будке наверху над игральными столами, а в неофициальном наблюдательном пункте, оборудованном кем-то тайно.

Мэтт потряс головой:

— Совпадение.

— Моллина не верит в совпадения. Она думает, что Макс достаточно ловок и хитер, чтобы придумать и устроить этот насест на потолке, залезть туда, заманить туда того человека и, возможно, убить.

— А на тебя она почему наехала?

— Потому что, когда она пришла и стала задавать вопросы про Макса, у меня не оказалось на них ответов.

— Не оказалось, или ты просто их не выдала?

— Может быть, если бы они у меня были, я бы не сказала все равно. Но их действительно не было! А Моллина поверила мне не больше, чем эти двое громил… хотя я должна сказать, что ее тактика допроса, несмотря на всю нежелательность для меня, гораздо предпочтительней, чем у них.

— Бедняжка, — пальцы Мэтта коснулись завитков у нее на шее.

Это прикосновение было дружеским, почти невесомым, но Темпл почувствовала легкий озноб вдоль позвоночника, не имеющий ничего общего с панической атакой.

Теперь ей стало понятно, что именно, кроме боли, разбудило ее и заставило выйти из спальни: долго подавляемый страх одиночества, желание защиты и заботы после тяжелых испытаний.

И вот, пожалуйста, они сидят на диване среди ночи, наедине. Ей даже не нужно волноваться насчет осквернения их с Максом ложа любви – оно в спальне, а они в гостиной. И никаких призраков, кроме мужчины в белом. В белом кимоно и белом лунном свете…

Она выпрямилась, держа дистанцию, и его рука убралась прочь.

— Обо мне можешь не волноваться, — сказал он. — Я остался потому, что знаю: ты еще долго будешь бояться этих людей и чувствовать себя беззащитной. А уж в первую ночь особенно. Если они явятся сюда, я буду готов. Я же Брюс Ли, ты что, забыла? А если они действительно продолжат на тебя охотиться, тебе надо кое-что предпринять, кроме звонка в группу психологической поддержки. Тебе самой надо заняться боевыми искусствами.

— Да ну тебя, Мэтт! Кто меня примет всерьез? Боевая мышь наносит смертельный удар, угу. Эти парни знаешь какие здоровые?

— В восточных единоборствах размер не имеет значения. Даже маленьких детей этому обучают.

— Я неспортивная. Единственные мускулы у меня – от каблуков.