Крафт

Дорогой Кирилл! Хочется по привычке написать «дорогой я», но теперь я окончательно понимаю, что ты – это не я. Я обязательно ответил бы, я не смог бы не выйти на связь. Ты смог. И теперь я, кажется, знаю причину, почему так произошло.

Я писал тебе в самые сложные моменты своей жизни. Ты знал всё обо мне – кем я был, чем занимался, о чём мечтал, как пришёл к той роковой точке, которая изменила всё. Я рассказывал тебе и то, что было после. Я остался без собственного жилья, которое занимаешь ты (как ни странно), работы и средств к существованию. Вернуться к прежней жизни я не мог, одна мысль об этом сводила меня с ума. Я жил в пустых стенах в самом гадком районе Петербурга и мечтал о тёплой, солнечной, приветливой и доброй Голландии. В которой живёшь ты. Мне нужно было место, где я мог жить, и однажды в какой-то момент мне стало так плохо, что я даже думал обратиться за помощью к Вадиму, бывшему другу. Он предлагал мне другую жизнь, от которой я отказался лишь потому, что эта жизнь не моя. Она мне не предназначена.

А теперь я живу своей жизнью. Я переехал в Севастополь, как ты знаешь, в Аполлоновку, но так и не смог быть другим. От себя действительно не убежишь, куда бы ты ни бежал. Я всё так же работаю за маленькие деньги, всё так же выполняю чужие задачи, только теперь работаю продавцом. Я по-прежнему не люблю свою работу и считаю свою жизнь неудачной. Но я ни разу не изменил той цели, которую наметил для себя однажды. И эта цель – как бы странно это ни прозвучало – была ты. Но ты не сбылся, не стал настоящим и, как я понимаю теперь, никогда не станешь.

Долгое время я думал, что сошёл с ума. Да и как иначе? Как принять то, чего быть не может? Я предполагал, что меня стало два – я раздвоился на «себя в Голландии» и «себя вне Голландии». Или реальности стало две – в одной существую я, а в другой – ты, и этим реальностям нельзя соединиться. Но потом кое-что осознал, и это осознание было столь ярким, ослепительным и очевидным, что я до сих пор не понимаю, почему оно не пришло раньше, мне потребовалось столько времени, проведённого в отчаянии и ужасе, чтобы к нему прийти. Тебя не существует, Кирюха, ты понял? Тебя нет, ты только плод моего воображения.

Я обратился к психоаналитику, и он сказал писать тебе. Это такая терапия – выписаться. Исписаться – можно сказать и так, исписать тебя. С каждой весточкой, с каждой очередной строчкой я отписывался от тебя. Ты становился всё дальше, ты растворялся в этих буквах, переселялся в них, становился ими. Я избавлялся от тебя, Кирюха, а ты этого и не знал.

Психоаналитик поверил мне. Был один шанс из тысячи, но он не сразу – и всё же поверил мне. Он помог мне избавиться от тебя и поможет мне разгадать тайну. Сколько бы времени ни прошло.

Конечно, тебе повезло больше. Значительно больше, чем мне. Место, в котором ты заперт, кто-то может назвать вонючей дырой – я встречал много таких людей. Но это не так. Ты в прекрасном месте, возможно, лучшем месте на земле. Ты там, где мечтаю быть я – тот, кем хотел стать я. Ты то, что у меня не получилось. Я никогда не умел готовить мясо, не любил людей, котов, розы, не знал, что делать с детьми. А алкоголь любил. Я никому не помогал, меня ничто не волновало. Я не видел ни в чём красоты, а может, просто не успевал видеть. Я не занимался любимым делом. Я не наслаждался каждой секундой своей жизни, да что там – не наслаждался ею вообще.

Но всё это было у тебя. Я придумал твою жизнь, потому что мне казалось, что именно такой она должна быть, чтобы чувствовать себя счастливым. Всё то, что ты любишь, Кирюха – всего этого нет, и тебя нет, и нет такой Голландии, в которой ты живёшь – вся она выдумана, вся, кроме топографических деталей, которые я успел запомнить. В твоей жизни всё вымышлено, и самого тебя не существует, и всего этого не может быть. Ты живёшь только потому, что я позволяю тебе жить.

Вот так, Кирюха. Эта моя весточка последняя. И сегодня я наконец покидаю тебя. Остаток жизни я проведу один на один со своей тайной. Но это уже будет без тебя. А ты живи как хочешь. Может быть, ты застынешь. Или растворишься, рассыплешься. Может, разрушится всё вокруг тебя – я не знаю, что там происходит с теми, кого забывают раз и навсегда. Но, как бы то ни было, меня всё это больше не волнует. Я больше никогда о тебе не вспомню.